— Думаю, тебе пора дать папочке его сладкое угощение, раз ты получила свое. — Я прикусываю губу, широко разводя ноги, чтобы он знал, что хочет съесть.

— Прости меня, папочка. Я ничего не могла с собой поделать. — Он приподнимает бровь, не веря, что я действительно сожалею. Он прав. Мне совсем не жаль.

— Папочка должен убедиться, что ты насытилась и не испытываешь желания что-то облизывать, пока меня не будет, — говорит он, расстегивая брюки, вытаскивая член и поглаживая себя. Я облизываю губы, когда вижу на головке каплю спермы. Хочу его у себя во рту, но прежде чем успеваю попробовать, он уже на мне — удовлетворяет свою жажду и берет то, что хочет.

Меня.

Эпилог 2

Эпилог 2

Смит

Шесть лет спустя…

— Нора! — рявкаю я, проходя через спальню.

Я голый, и мой член тверд, как камень. Я весь день был в суде, а она присылала мне пошлые фотографии и дразнила меня.

Резко останавливаюсь, когда слышу ее хихиканье, и прищуриваюсь, глядя на дверь гардеробной. День клонится к вечеру, дети на уроках плавания, так что дом в нашем распоряжении.

Топаю к двери, хватаюсь за ручку и дергаю ее, чтобы обнаружить, что она стоит там в том, что можно описать только как обрывок зубной нити. Нора открывает рот, чтобы заговорить, но я хватаю ее и перебрасываю через плечо, прежде чем она успевает сказать хоть слово.

— Судья! — кричит она, когда я бросаю ее на кровать и срываю с нее то, что на ней надето.

— Это мне мешает, — ворчу я, переворачивая ее так, чтобы она оказалась на коленях, и дергаю ее попку, двигая к краю кровати. — Вот что ты получаешь за то, что посылаешь мне фотографии этой тугой маленькой киски, пока я работаю.

Облизываю пальцы, прежде чем войти ими в нее, и чувствую, насколько она мокрая. Я достаю их и обсасываю дочиста, потому что не могу трахнуть ее, пока не почувствую вкус киски на своем языке.

— Но оно было дорогим, — стонет она, когда я наполняю ее одним сильным толчком и начинаю жестко объезжать.

Я хватаю ее за волосы обеими руками и рычу, когда мой член набухает внутри нее.