– У Сальянских ворот, – сказал Мурад, – там подают цыпленка с начинкой, приготовленного в тандыре и кебаб из осетрины.

Произнеся эти слова, Мурад почувствовал, как у него у самого потекли слюнки, и он вспомнил, что с самого раннего утра, когда его вызвал вазир, он ничего не ел.

– Покажешь дорогу? – спросил Егор.

Мурад едва заметно кивнул. Следуя указаниям Мурада, они добрались до Сальянских ворот. Потом взяли правее, поднимаясь на холм, на вершине которого, находилась закусочная. Глинобитное одноэтажное помещение было невелико. Но за ним укрытая от посторонних взоров находилась площадка, где под камышовыми навесами, разделенные друг от друга соломенными циновками были установлены каменные столешницы и глиняные круговые лавки. Выросший перед ними хозяин стал извиняться, говоря, что свободных мест нет.

– Жаль, – сказал Али, – отсюда видно море.

– Да, ладно тебе, – возразил Егор, – сколько уже можно на море смотреть.

– Смотреть на море можно бесконечно.

– Скоро стемнеет, – заметил Егор, – и ничего не будет видно.

– До заката еще несколько часов, – сказал Али, – но ничего не поделаешь, пошли в другое место.

Он оглянулся, разыскав взглядом Мурада, стоявшего в отдалении, развел руками.

Хозяин закусочной, безучастно наблюдавший разговор друзей вдруг встрепенулся и побежал к Мураду. Затем они подошли.

– И никаких разговоров, – услышал Али, – тоже мне, племянник называется. Твои гости – это мои гости. Прошу вас, господа. Я отдам вам свой лучший столик. Он зарезервирован, но это ничего.

Это был крайний столик. Он, будто бы возвышался над городом, позволяя любоваться потрясающей панорамой побережья.

– Что господа будут есть, – спросил Алигулу, так звали хозяина.

– Это неважно, – сказал Егор, – ты лучше спроси, чтобы мы будем пить.

– Что вы будете пить, – спросил Алигулу, понизив голос.

– Вино, – сказал Егор, – и позови сюда своего племянника.

Хозяин кивнул и удалился.

Через минуту к ним подошел Мурад.