– Ну, извлек ли ты, что-нибудь полезное из нашей ученой беседы. Или ты так и останешься при своем косном мировоззрении.

– Да, я понял одну непреложную истину, – сказал Али, – в этой жизни мне не знать ни счастья, ни покоя. И это очень печально.

– Но ты можешь работать над тем, чтобы познать все это в следующей жизни.

– Меня мало утешает такая возможность.

– У нас есть пальмовое вино, это же может тебя утешить?

– Отчасти, – согласился Али, – как сказал поэт

– И в этом я с тобой согласен – сказал Егор, – давай так и сделаем.

Они выпили, передернулись от крепости напитка и налили по новой. Между тем совсем стемнело. Рита зажгла лампу, поставила на стол и ушла. Ее сменил Рамдин, продолжая ухаживать за гостями. Когда они покончили с бутылью, время близилось к полуночи. Дождь не унимался, соломенная крыша начинала протекать, капли стали падать на стол.

– Не желаете ли лечь спать? – спросил Рамдин.

Егор потряс пустую бутыль и сказал:

– Пожалуй.

– Пойдемте, я провожу вас, – сказал Рамдин, и добавил, – и здоровы же вы пить, господа!

В голосе его звучало неподдельное уважение.

Он привел друзей в храм, показал комнату, где были постелены две циновки, и ушел, пожелав спокойной ночи. Перед тем, как лечь, Егор постоял у изваяния Будды, потрогал его и, укладываясь спать, сказал:

– Давно я не чувствовал такого умиротворения. Может, погостим здесь подольше, мне здесь нравится. Поговорим завтра об этом с настоятелем. Но я надеюсь, – добавил Егор, что этой ночью не будет никаких полетов во сне и наяву.

– Это ты к кому обращаешься? – спросил Али.

– А он знает к кому, – загадочно ответил Егор и мгновенно заснул.

Али тоже заснул и сразу же спросил у настоятеля: