— Она принимала роды у моей мамы, а ей тридцать восемь!

— Тогда Бетти наша девчонка! — радуется мой папа.

— Она здесь сегодня. Хотите, я посмотрю, свободна ли она, чтобы спуститься и быстро поздороваться?

— Оу, — произносит он, — вы бы могли?

— Конечно!

Я смотрю, как администраторша берёт трубку, просит позвать с Бетти, рассказывает нашу историю, и торжествующе улыбается моему отцу.

— Вы все садитесь вон за тот стол. Я отправлю её к вам, когда она сюда спустится, хорошо?

— Кто лучший? — спрашивает папа.

— Я? — спрашивает она его, хихикая.

Он кивает, указывая на неё двумя указательными пальцами.

— Вы!

Мама берёт меня за руку и ведёт к столу, подавляя смешок.

— Он неисправим.

— Тебе повезло, что он предан тебе, — говорю я.

— Да, — соглашается она, сжимая меня крепче. — И тебе.

Мы садимся, и через секунду к нам присоединяется папа.

— Больше пчёл слетается на мёд, а?

— Ты можешь очаровать весь улей, — говорю я.

Мгновение спустя пожилая чернокожая женщина останавливается у стойки администратора, затем смотрит в нашу сторону, улыбаясь нам, когда подходит к столу и встаёт позади единственного свободного стула.

— Я Бетти Лэндон. Я так понимаю, вы меня искали?