— Живо! — пистолет трясся в руках похитителя.

Луиза подвинулась к открытой двери и села. Боль раскаленными иглами опалила лодыжки, когда она попыталась их размять. Связанные за спиной руки мешали двигаться. Луиза неловко дернулась и поднялась на ноги. Затем прищурилась, вглядываясь во тьму, но сильное головокружение путало мысли. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Этого просто не могло быть.

— Шевелись, — фигура махнула вперед пистолетом. Луиза посмотрела на старый полуразрушенный дом. Во тьме виднелся только силуэт здания на фоне черного неба. В крыше зияли дыры. Издали доносился лай собаки.

Оружие уткнулось ей в спину, и Луиза побрела по узкому переулку между домов. Подталкиваемая дулом пистолета, она поднялась по бетонным ступеням и распахнула дверь. Рассудок был в полном ступоре. Вонь от мусора и человеческих экскрементов ударила в нос, пока она осторожно ступала по шаткому деревянному полу, подозрительно скрипящему под ногами. Откуда-то из глубины дома исходило слабое свечение, и Луизу подтолкнули в этом направлении. Дойдя до дверного проема, она увидела деревянную лестницу.

— Спускайся.

Ее снова пихнули в спину, и Луиза упала, ударившись головой. Тусклый свет померк перед глазами.

* * *

Камден мог соревноваться с городами Детройт и Флинт, штат Мичиган, в национальном первенстве по количеству убийств на душу населения. Заколоченные фабрики, многочисленные пустующие и разваливающиеся дома были ярким доказательством городского упадка. Миновав разрушенное здание универмага «Сирс», Конор свернул с бульвара Адмирала Уилсона на бульвар Мартина Лютера Кинга. Проезжая мимо переоблицованных домов и мощеных кирпичом пешеходных переходов, он добрался до нового центра города, который стоило избегать даже при свете дня.

Конор притормозил и включил верхний свет. Сверившись с картой, он сосчитал улицы ниже Бродвея, затем проехал еще три перекрестка и повернул направо. Прежде чем проехать два последних поворота, он выключил фары и медленно двинулся дальше. «Порше» подпрыгивал на выбоинах. Брусчатка на проезжей части местами износилась до глубоких ям.

Тесные ряды заколоченных домов выстроились по обеим сторонам улицы. Случайная железная ограда охраняла неизвестно что. Дома на снос были помечены красно-белыми табличками. Дверь одного из них была свежевыкрашена, а на крыльце стояли горшки с цветами — печальное зрелище, свидетельствующее, что кому-то не все равно. Фонари не горели. Некоторые незастроенные участки заросли высокими сорняками. Слева по всей длине улицы тянулся двухметровый ржавый забор, из-за которого доносился лай собак.