Но он сразу перехватил мои руки и завел их над моей головой.

— Бля, ладно, потом поговорим, — прошипел он возле самого уха.

Я начала брыкаться, пытаясь ударить его по яйцам.

Он, как гребанный акробат, все время уворачивался.

А потом, как факир, щелкнул замком ремня и змеей оплел его на моих запястьях. И пока я матюкала его отборными литературными выражениями, этот гад пристегнул мои руки к изголовью кровати.

Это, блядь, цирк какой то. Если он еще на тропеции умеет кувыркаться, то я его точно с гастролями отправлю покорять Европу.

— Сука, развяжи меня! Проваливай, скот! Я тебя ненавижу! Ты бросил меня! Бросил. Арлекин гребанный!

Я кричала, как бешенная. Быть распятой и безвольной — это вообще не мое.

А Салойлов, не слезая с меня, достал свой член! Уже каменный. Уперся им мне между ног.

Задрал юбку, стринги в сторону. Провел пальцами по складочкам. А они, предатели, мокрющие. Хозяина узнали раньше меня.