Он сейчас не меня так-то целует. А малыша.

Я ревную.

– Знаешь, КАК сильно я ждал? – спрашивает возбуждённо, свергая глазками.

– Представляю… – мямлю мокрыми губами.

Потому что этот человек, даже не раздеваясь, касается пальцами меня между ног. Проникает одним пальцем внутрь.

– Ты когда возбудиться успела? – усмехается.

Не скажу же я…. Что пока по животу меня гладил. И пока вдыхала его запах, когда лежала у него на коленях.

– Отстань, – неловко отвожу взгляд на стену.

Палец с громким хлюпом покидает моё тело. Постанываю с разочарованием.

И это всё?

– Чёрт… – ругается, расстёгивая ремень. Пуговку. Ширинку. Снимает с себя штаны, трусы. А я сглатываю. Когда вижу его огромную дубинку. Мама родная…– С беременными одни сложности…

Артур плюхается рядом. Одним аккуратным движением поворачивает меня на бок.

Чувствую его обнажённой спиной. Голыми ягодицам.

Артур проводит ладонью по бедру, приподнимает его вверх. А я закрываю глаза, потому что чувствую у входа твёрдую головку, которая без промедления врывается внутрь.

Не могу молчать, приоткрываю губы и выпускаю тихий стон. Лопатки жжёт от его кожи, которой он касается, как только делает толчок внутрь.

Его рука скользит выше. Опускает бедро. Ныряет между ног и сдавливает двумя пальцами клитор. Выдыхаю и распахиваю глаза, когда Артур становится быстрее, а его пальцы начинают массировать чувствительную горошину.

– Бля, Май, кричи по-другому, не так соблазнительно, если тебе будет больно, потому что я сдержаться не могу.

А я молчу. Только тяжело дышу и пускаю громкие стоны.

Плевать. Мне не больно.

Наоборот, хорошо. Я таю в его руках, в его движениях и впервые чувствую такое облегчение.