– Комната, – выпаливаю, даже не подумав.
– Я уже решил сам – стол, – отвечает резко и холодно.
И зачем только спрашивает?
Сжимаю пальцами ткань майки. Моё мнение здесь последнее, что он будет слушать.
Делает всё по-своему. Преодолевает расстояние и раскладывает меня на столе. Вот так просто. А я не сопротивляюсь. Не вижу смысла. Рано или поздно он получит то, что хочет.
А я… Может, не почувствую боли.
Прохладная стеклянная поверхность немного переносит все ощущения на себя. Несмотря на чёрную водолазку. Единственной, что останусь после того как он сдёрнет с меня штаны.
Уже подбирается пальцами к застёжкам.
А мне страшно. От того, что когда лишаешься девственности – больно. Очень. Я слышала от Даны. Там как кипятком ошпаривает. И этого я и страшусь.
Я не люблю боль. Не желаю её получать. Я трусиха.
Поэтому подчиняюсь Артуру.
И когда он стягивает с меня джинсы, приподнимаю зад. Чувствую холодок, что обдаёт горячую от волнения кожу.
Закусываю губу и готовлюсь.
И прикрываю глаза, когда трусы улетают в сторону. Всего пару секунд и всё. Обнажена перед ним.
И смущение и страх подбирается к щекам. Хотя я не в том положении, чтобы стыдиться.
Но всё равно открываю рот, когда грубая и шершавая ладонь накрывает запретный треугольник.
Даже я сама себя там не трогала.
А он сминает. Грубо. Ему не присуща нежность. Он так не умеет. Я уже поняла. Вижу по нему. Ведь он – конкретный доминант. С желанием отомстить. И как? Отыгрываясь на мне?
И что за отмазка? Мы вместе подождём, когда Климов очнётся, и что дальше? Что будет потом?
И озвучиваю этот вопрос.