– Похоже, кто-то уже проделывал это раньше, – прошептала я, бросая гнутый гвоздь на пол. Чтобы выдернуть второй гвоздь, я вручила фонарик матери.

– Посвети сюда. – Работая обеими руками, я попыталась расшатать старую доску, а с ней и гвоздь, чтобы затем вытащить его гвоздодером. Услышав после нескольких рывков треск доски, я поежилась, как будто причинила дому вред. Я чувствовала себя преступницей, помня о том, что мне скажет по этому поводу Софи.

Наконец гвоздь был выдернут. Я упала на спину, а затем подползла обратно к крошечной дыре. Луч фонарика отбрасывал в темноту треугольник света, высвечивая нечто похожее на бечевку. Сунув в дыру руку, я схватила ее большим и указательным пальцами и медленно потянула ее конец вверх. Даже защищенная полом, бечевка была потрепанной и хрупкой, будучи подвержена воздействию влаги и старения. Скорее всего, тот, кто положил ее сюда, не воспринимал этот тайник как постоянный.

– Это шпагат, – сказала я, крутя его между пальцами. – Такой же, как тот, которым был перевязан старый сверток, который я нашла на крыльце.

Наши взгляды на мгновение встретились, и мы снова заглянули в дыру под половицей.

– Не мог ли сверток быть спрятан здесь? – спросила мать. – Тайник наверняка больше, чем мы думаем.

– Посвети внутрь, – попросила я, улегшись рядом с дырой на живот.

Заглянув внутрь, я поняла: дыра намного глубже и шире, чем показалось изначально. Мне тотчас вспомнились рассказы о том, как в 1864 году чарльстонцы прятали столовое серебро от осаждавших город янки. Я представила, как Луиза наводит на чердаке порядок, убирая этот угол как часть своего гнезда перед тем, как родить первого ребенка, и находит тайник.

– Правее, – сказала я, следя за лучом света, пока моя мать медленно направляла его в темное углубление, пока он не нашел что-то, от чего можно отразиться. Глубоко вздохнув и помолившись, чтобы там не было никаких пауков, я сунула руку внутрь и схватила нечто похожее на ком ткани. Еще до того, как вытащить ее наружу, я поняла, что это.

– Что там? – спросила мать, когда я осторожно отогнула край бумаги.

Я глубоко вздохнула. Мы обе узнали крестильное платье и чепчик. Уже зная, что найду, я откинула воротник, чтобы посмотреть, что там вышито. «Сьюзан Бивенс».

– Это недостающий третий комплект, – сказала моя мать, хотя это было и так ясно.

У меня тотчас защемило в груди, но я не стала обращать на это внимания. Вместо этого я принялась составлять мысленный список всего, что я знала, и как в это вписывается наша находка. Или же не вписывается.

– В квитанции, которую нам показала Ивонна, говорилось, что комплект был заказан в марте 1860 года К. Вандерхорст. Вероятно, это все же была Шарлотта. Она единственная, у кого имелась на то причина, и, заказывая его, она притворилась Камиллой.