По окончанию второй недели, девушка все же решилась сходить к нему самой. Узнать, что произошло. Вдруг что-то случилось? Мысли о чем-то страшном гнала подальше, как и те, что Марк больше не хочет быть частью ее жизни. Вдруг он неожиданно вырос, осознав, что она ему не нужна вовсе.

Для начала наведалась в школу, решив начать оттуда. На ее вопрос о Марке старая грымза директриса только удивленно вскинула светлые брови, ответив:

- О чем вы, милочка? Немцов забрал документы из школы, результаты экзаменов ему пришлют по почте, когда вышлет действующий адрес проживания. Однако волноваться не о чем, он блестяще сдал их. Слава Богу в последние месяцы взялся за голову. Вы что, не знали?

Не знала.

Она ничего не знала, как потом оказалось.

Когда достучалась, наконец, до спящих среди бела дня родителей Марка, увидела их помятые, одутловатые лица – услышала правду, которую боялась признать долгое время.

- Гля, Маруська, к нашему сынку телка пожаловала, - еле ворочая языком, проговорил отец Марка, оборачиваясь куда-то вглубь захламленной квартиры. Девушка с отвращением поморщилась, ощущая исходящий от него смрад перегара. В оплывших от постоянных попоек с трудом узнавались знакомые черты. Марк больше походил на отца, который до того, как поселить последние мозги на дне бутылки, был мужчиной вполне симпатичным. А вот глаза у него от матери.

По крайне мере то, что считалось его матерью. Полная дама в халате с опухшим, изуродованным многолетними пьянками лицом - выглядела еще хуже, чем ее муж. Только глаза цвета осени говорили об их родственной принадлежности к мальчику.

- У нас тут приличная хата, неча девок всяких привечать, - пробурчала дама, с трудом выговаривая слова. Будто человеческая речь стала чем-то непосильным для нее.

Настя нахмурилась, игнорируя оскорбление и сухо поинтересовавшись: