- Обещаю больше не лезть за винцом сам, ага.

- С твоей дурью в голове, ты и в детстве куда только не лез, - проворчал Паша, фыркая громко. – Один раз уснул в стиральной машинке!

- И на ленте выдачи багажа катался, - с умным видом добавил Лиса, вспоминая счастливое беззаботное детство.

- Нет, - скептически ответил Кенар, задумавшись на минутку. – Не ты – Антон. Ты ему сказал, что мы там спрятали подарки от деда Мороза.

- Не, это было в следующий раз, - отмахнулся Елисей. – А в первый раз, я туда пошел искать сокровища. По твоему навету, кстати!

- А, да. Хорошее было время. Вы во всякую фигню верили, - хохотнул Кенар, выходя из палаты и громко смеясь.

Взгляд Лисы устремился в сторону окна, и он тяжело вздохнул, разглядывая попеременно мигающих сигнальных ботов на стенах. Сплит-систему, показывающую на экране температурный режим в палате. Анализируя свою не очень долгую, но вполне счастливую жизнь, Елисей вдруг понял – он очень счастливый человек. У него была любящая семья - одна только ругающаяся мама чего стоила. Брат и сестра, названный брат, друзья, отличная работа, девушка – та самая, ради которой как-то не страшно становилось потерять свободу в будущем.

Как он мог так беспечно к себе относиться?

«Я очень испугалась Лиса. Знаешь, вдруг подумала. Что если с тобой что-то случиться – загибну в тоске. Не умру, нет, но и полюбить снова вряд ли смогу»

Эти слова были самыми честными и невероятно ценными для него. Алиса не клялась в вечной верности, не обещала умереть вместе с ним и лечь рядом под многотонный слой земли. Однако ее искренние слова о том, как тяжело ей будет после – они сказали слишком многое. А еще он понял, что такое доверие. Когда не истеришь по пустякам, не бегаешь в панике. Нет, делаешь все возможное для своего партнера, дав ему возможность развиваться самостоятельно – без надзора и ежедневного контроля.

Если он падает – подаешь руку.

Хромает – помогаешь опереться на себя.

Поднимаешься выше вместе с ним, ведь иначе все это бессмысленно.

- Лиса?

Канарейкин моргнул, уставившись на девушку, застывшую в пороге. Лада неуверенно мялась, словно не зная, стоит ли ей тут быть и будто сама удивленная собственным поступком, она периодически оглядывалась назад. Его взор остановился на ее пальцах, судорожно сжимавших маленькую красную сумочку и прижимающих к юбке шифонового платья. Странный наряд, раньше Хроменко любила более откровенные вещи. Втянув носом воздух, Елисей понял, что не ощущает привычного запаха химического персика и наклонил голову на бок, приподнимаясь.