– Запру нахрен, поняла? – угрожает, но мне совсем не страшно. Даже когда вдруг пальцами край пижамы сжимает, сдёргивая с меня. – Маячков нацеплю, вся обвешенная ходить будешь. Из дома не выпущу.

– У меня учеба, - напоминаю, самостоятельно майку стягивая. И не краснею даже, понимая, что абсолютно голая перед ним. – Ты же хотел себе умную жену?

– Умная не станет сбегать из-за подруги, хрен пойми что пообещавшей. С Тисой только под присмотром, поняла, встречаться будешь? С гвардией целой.

Кивнуть не получается, когда мужчина в меня толкается. Медленно входит, привыкнуть давая. Он всё ещё большой для меня, даже столько времени спустя. А Дамир каждый раз сдерживается, чтобы боль не причинить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но сейчас я не хочу медлить. Сама навстречу двигаюсь, заставляя полностью во мне оказаться. Легкой болью простреливает, но наслаждение перекрывает всё. Он рядом, во мне, со мной. Не ненавидит настолько меня, чтобы отказаться. А со всем остальным я справиться смогу.

– Двигайся, - прошу хрипло, когда тело гореть начинает. – Дам.

– Больно?

– Нет, не больно. Совсем не больно. Пожалуйста.

Стоит мужчине меня внизу коснуться, как я выгибаюсь, вздрагивая. Всё тело струной натягивается, дрожит. Будто только своей близостью Дамир во мне всё порочное пробуждает, звериное. Когда ничего больше не хочется, только лишь бы он двигался во мне.

Касался, целовал, брал так, как ему хочется. Показывал, что я всё ещё его и эти дни ничего не изменили. Только розжига в костёр добавили, заставляя гореть от каждого движения.

Кричу и стону, забывшись в этих ощущениях. Когда Дамир грудь накрывает. Целует и сосок втягивает, прикусывая. Пальцами лицо сжимает, заставляя смотреть на него. Жмуриться не давая.

– Никуда не отпущу, - рычит, двигаясь резче. Обхватываю его торс ногами, чтобы легче было. На каждый толчок стон из меня вырывается. – Ты поняла меня?

– Да, да! Поняла, - сбивчиво произношу, задыхаясь.

Кислорода не хватает, эмоциями бьёт. И всё внутри разрывается, по швам трещит. Словно одного движения не хватает, чтобы пустотой накрыло. А Дамир это движение всё никак не сделает.

Пальцами его руки сжимаю, плечи, по лицу веду. А затем плед в пальцах кручу, стараясь удержаться. Себя не потерять в этих чувствах, когда весь мир существовать перестаёт.

– Никуда, блять, от меня не уйдёшь.

Он постоянно это повторял. Никуда тебя не отпущу. Раньше это вгоняло в страх и ужас, но сейчас мне вдруг стало спокойно. Словно большее за этим скрывалось, чем простая угроза. А даже если угроза чистая – пускай. Не отпускает, не оставляет одну.