– И какой же?

– Упорный. Достиг всего своим упорством, трудом и умом. Хочу быть, как он.

Петр Иванович задумчиво покачал головой и по-новому взглянул на Даню.

– А ты, Максим, правильно мыслишь. Учитесь, парни, – повернулся он к собственным сыновьям. – Мальчишка совсем сопляк зеленый, а рассуждает верно. Я и сам всего добивался собственным трудом– с нуля. И папы богатого у меня не было.

Его сыновья утомленно взглянули на Люциферова – кажется, он порядком успел утомить их своими нравоучениями.

– Молодец, парень! Так держать!

– Это все воспитание, – тонко улыбнулся Даня, открыл передо мной дверь своего черного автомобиля, и я села на переднее сидение, осторожно подобрав платье.

– Спасибо, – тихо-тихо сказала Руслана, отдавая мне свадебный букет. Остальные цветы она положила на заднее сидение. Стас вручил Дане свидетельство о браке, после чего рассадил Люциферовых по машинам, прыгнул в свое авто вместе с Русланой и ее отцом и спешно уехал прочь от загса. Даня тоже стал отъезжать. А следом за нами – машина с оператором и фотографом.

Оставшись вдвоем, мы с Матвеевым облегченно вздохнули.

– Что за дичь, – произнес он, крепко сжимая руль обеими руками.

– Это я у тебя спросить хочу! Я чуть коньки не отбросила! Я на такое не подписывалась! Боже, сумасшедший дом, не иначе… А что это там такое уезжает? – громко спросила я и приставила ко лбу ладонь, всматриваясь вперед.

– Где? – удивился Даня и даже прищурился, пытаясь понять, что я увидела. – Ты о чем?

– О цирке, Матвеев, – отозвалась я. – Он уезжает, а мы остаемся. Черт, надо же! – прижала я ледяные пальцы к лицу, забыв про мейк и пытаясь согреть их дыханием. Матвеев тотчас включил печку, о которой сначала благополучно забыл. Мне вдруг стало смешно. – Никто же и не поверит, если расскажем! Непонятно, что происходит! То ли цирк с конями, то ли драма.

– С клоунами, – услужливо подсказал Даня.

Я рассмеялась – нервно и громко. И Матвеев тоже стал смеяться.

Видимо, со смехом уходило нервное напряжение.

– Если я когда-нибудь решусь выходить замуж, то обойдусь простой росписью в загсе, – сказала я. – Всего лишь одна поездочка в загс, а я уже так устала, будто вагоны разгружала.

Я хотела сказать что-то еще, однако зазвонил телефон Матвеева, и я была вынуждена замолчать, а он – ответить на звонок.

– Это Стас? – поинтересовалась я. С Черновым хотелось поговорить – и поговорить обстоятельно, чтобы понять, что вообще происходит. Даня лишь головой мотнул. Несколько односложных фраз, и он отключился. Зато почти сразу пришло сообщение от Стаса, и Матвееву пришлось перестраиваться, чтобы повернуть налево и помчаться по адресу, который указал Чернов.