Светлый фон

— А Тамара-то что натворила? — удивился Ларри.

— В том то и дело, что ничего, — ответила Аня. — Но этот человек представляет большую опасность для твоей семьи.

— Маньяк что ли? — Ларри спросил тоном типа: «Что ты мне тут городишь?».

— Типа того, — отмахнулась Аня.

Она остановила машину около дома, где жила Тамара с сыном.

— Как выглядит то эта «Ярис Версо»? — спросила она.

— Её нет на парковке, — ответил Ларри, смотря в боковое окно, и показал пальцем.

— Тамара вон там паркуется.

— Блин, — Аня ударила рукой по рулевому колесу, попав по клаксону.

Раздался гудок, и несколько гуляющих неподалёку людей оглянулись на вишнёвый «Тигуан».

— Тамара с сыном поехали в Константиновку к родителям. Ты знаешь, где они живут?

— Конечно, — кивнул Ларри. — Не стоит мне, конечно, появляться у бывшей тёщеньки, но если ты говоришь, что опасность есть, то поехали.

Спустя десять минут Аня вырулила на Черноморское шоссе, которое вело в сторону Константиновки. Поток машин, едущих в Ахинмай, двигался медленно, зато две встречные полосы были почти свободными. Как только Аня попала на трассу, она разогнала «Кейси» до ста километров в час, пытаясь успеть, сама не зная, куда.

— Прямо так надо лететь? — спросил Ларри.

Он выглядел встревоженным, но старался не подавать вида. Обгонять было особо некого, впереди маячили несколько автомобилей, но Ларри не любил, когда ездили быстро. Тем более, что он не слишком доверял девушкам в вождении автомобиля.

Аня проигнорировала его вопрос, понимая, что торопиться надо. Она не знала, остались ли Тамара с сыном в Ахинмае или уже уехали, но выхода не было, нужно было доехать до родителей Тамары. Других вариантов не было. Беспокоило Аню и то, что Тамара не отвечала на звонки и не перезванивала.

Но Ларри развеял все её страхи, сразу после того, как Аня обогнала несколько машин.

— Вон они едут, — показал он пальцем.

Аня присмотрелась и увидела впереди синего цвета автомобиль. Она расслабилась. Значит с Тамарой и Артуром всё в порядке.

— Всё нормально, — подтвердил её мысли Ларри. — И чего было поднимать панику?