* * *

Мелоди, не переставая, молилась вот уже на протяжении нескольких часов.

Девушка сидела на скамье свидетелей, как на иголках и только присутствие Майкла успокаивало ее.

Самым трудным испытанием этого бесконечного дня она считала момент дачи показаний, когда ей пришлось вспомнить и описать все, что с ней происходило последние восемь лет. Но, на самом деле, тяжелее всего было наблюдать за раздавленным Майклом. Он словно сломался, услышав столь массивный объем информации, которая касалась непосредственно его самого.

Весь его мир, вся жизнь вдруг обернулись ложью...

— Все будет хорошо, — подбодрила её Анна, крепко сжав ладонь подруги. — Мы предоставили суду столько доказательств, что они теперь обязаны не только отпустить его, но и умолять о прощении.

— Анна права, — согласился с девушкой Роберт. — Его отпустят. Надо только дождаться оглашения приговора.

Ожидание, когда ты понимаешь, что в соседней комнате решается судьба твоего любимого человека, оно как невыносимая пытка, прекратить которую ты не в силах.

Майкл, только не сломайся, умоляю. Ты сильный! Ты обязан бороться! Вместе мы обязательно все преодолем, только вернись ко мне...

Вдруг ее телефон завибрировал, привлекая внимание девушки. На экране высветился незнакомый номер.

— Да? — ответила неуверенно.

— Если тебе дорога жизнь нашего папаши и твоей Анжелики, немедленно приезжай домой, — процедил в трубку знакомый женский голос. — И попробуй только привезти с собой этого Роберта или кого-то еще, — предупредила Эмили, не скрывая своей ненависти. — Я жду полчаса, после чего Джонатан получит пулю в лоб! Следующей будет Анжелика. Поторопись!

Руки ее вспотели, смартфон выскользнул и упал на пол, привлекая внимание окружающих.

— Мелоди, ты в порядке? — первым рядом оказался Роберт. — Ты белая, как мел...

— Я в порядке, — соврала она, заикаясь. — Мне... мне надо на воздух.

— Я пойду с тобой, — предложил он и уже собирался взять ее за руку, но Мелоди не позволила.

— Не нужно! Я сама...

* * *

Оглашение приговора длилось совсем недолго.

Особенно, так казалось после выступления Арчибальда Миллера, чью речь слушали более одного часа.