Уставшая и сбитая с толку из-за путешествия, в которое отправилась в поисках ответов на мучившие ее вопросы, Мэтти решила, что есть только один человек, с которым она может обо всем откровенно поговорить. Найдя номер Джоанны в телефонной книге своего телефона, Мэтти позвонила сестре.

– Привет. Мы почти дома. Как «Ритц»?

– Великолепен, но мне, признаться, немного не по себе жить здесь, особенно после десяти дней, проведенных в дороге.

– Вполне тебя понимаю, но уверена, что там все равно очень даже неплохо.

– Да… только… – Слезы наполнили ей глаза, а в горле от переизбытка чувств образовался тугой комок. – Я, кажется, поняла, почему дедушка Джо перестал со мной разговаривать.

Мэтти слышала учащенное дыхание сестры, пока Матильда пересказывала то, что прочла в дневнике Джо Белла. Когда она упомянула о драматическом разоблачении Уны Мейер, сестра громко фыркнула.

– Ах, Мэт! – тихим, слегка дрожащим голосом произнесла Джоанна. – Это многое объясняет.

– Знаю, мне полагается чувствовать умиротворение после того, как я получила ответы на все свои вопросы, как он и обещал, но дело в том, что я ничего похожего не чувствую. Это хуже всего. Я только еще больше злюсь на него. Дед решил, что я такая же, как он, и повел себя соответственно. Он заставил меня думать, будто бы это полностью моя вина, что я не сразу согласилась с его решением, но это мне нужно было принять решение и допустить ошибку, доверившись Ашеру. Он не имел никакого права вмешиваться в мою жизнь так, как он это делал. Наверное, с моей стороны говорить такое не очень хорошо. Но я уже в течение многих месяцев пытаюсь исправить несправедливость, которую совершила по отношению к деду, и теперь оказывается, что не мне, а ему следовало передо мной извиниться. Не знаю, как там на самом деле, но именно так я себя чувствую. Теперь я пришла к выводу, что ни в чем с самого начала не была виновата. А ты как думаешь?

Сестра издала звук, похожий то ли на всхлип, то ли на хныканье. Мэтти поняла, что Джоанна тоже плачет.

– Дорогая, ты права. Ты совершенно права. Я должна была сказать это еще тогда, но я… Ах, Мэтти, мне так жаль…

Матильда в замешательстве смотрела на свое отражение в стекле отельного номера. Огни ночного Лондона расцвечивали ее лицо в мягкие оттенки оранжевого, голубого и белого.

– Почему ты извиняешься? Это же не твоя вина… Погоди! Ты хочешь сказать, что ты знала?

– Нет, я ничего не знала о той женщине в Лондоне, но я хорошо понимала, каким становится дедушка, вбив себе в голову, что он абсолютно прав. Я должна была поговорить с тобой еще тогда, но наши отношения с Фредом уже настолько испортились… и мне стыдно было в этом признаваться, Мэтти… Я не смогла набраться духу и все тебе рассказать…