После такого ответа Давыдов незаметно выдохнул с облегчением. Ему даже себе оказалось сложно признаться в страхе, не то что открыто признать слабость.

Мужчины ведь не сделаны из железа, но они упорно пытаются доказать всем обратное.

– О нем я подумаю позже, – решительно заявил Иван и попытался встать, только вот мир почему-то покачнулся.

– И как далеко вы собрались, господин боксер? – насмешливо уточнил врач.

– Домой.

– Боюсь, что вынужден вас расстроить. Сейчас домой никак не получится.

– Это почему еще? – нахмурился Давыдов, пытаясь настроить фокус зрения, который с каждой минутой все сильнее расплывался. И голова становилась тяжелее обычного. – Давайте ваши бумажки, я подпишу отказ от госпитализации.

– Потому что в капельницу вам было добавлено снотворное, – пожал плечами Дмитрий Сергеевич. – Знаю я этих бизнесменов и спортсменов, которые норовят сбежать из больницы едва ли не с операционного стола. Отлежитесь сутки, отоспитесь, а мы понаблюдаем за вашим состоянием, подлечим. Тогда и поговорим о выписке.

– Я не хочу спать! – возмутился Иван. – И не давал разрешения на вашу самодеятельность.

– Если она поможет организму моего пациента отдохнуть и набраться сил, то его согласие не имеет большого значения. – Врач был строг, решителен и явно сам себе на уме. То ли светило медицины, то ли бунтарь системы, Давыдов так сразу не смог понять. Да и не до этого ему было. – А ваш организм не просто просит отдыха, он о нем уже умоляет. Так что приятных снов, Иван Александрович. Ни о чем не беспокойтесь, в нашей клинике о вас позаботятся.

С этими словами врач покинул палату.

– Паша… – пробормотал Давыдов, едва справляясь с заданием держать глаза открытыми. Усталость и сонливость накатили как-то разом и с такой силой, что бороться получалось только на чистом упрямстве.

– Я здесь, друг, – тут же подскочил к нему Вавилов. – С тобой все будет в порядке. Хорошо, что так обошлось, с язвой шутки плохи.

– Ма-ша…

– Она скоро будет здесь, – кивнул Павел, вынимая из кармана мобильный, который как раз надрывался вибрацией. Звонила Маша. – Если бы я знал, что она твоя, то никогда… Ты же знаешь, женщина друга для меня не женщина. Вань?

Давыдов почти провалился в забытье.

– Не. Говори. Ей, – прошептал, едва ворочая языком.

– Что не говорить? – Вавилов не сразу уловил суть просьбы.

– Язва. Не. Говори, – прикрыл глаза Иван. – Только. Не. Жалость. Не. Смогу. Обещай мне…