Я поднимаю вверх руку.

— Прекрати.

Он вздрагивает.

— Прекратить?

— Да. Прекрати. Мне нужна минутка.

Я обхожу квартиру по периметру, пробегаю руками по его вещам, беру его книги, провожу ладонью по новому обеденному столу, пахнущему свежим деревом, а Алекс молчит. Я иду на кухню, сначала в одну спальню, потом в другую, поменьше, уже с маленькой односпальной кроватью. Я осматриваю ванную, зарываясь пальцами в стопку пушистых полотенец, лежащих на краю ванны, на которых все еще висят бирки. Он все еще сидит с закрытым ртом и напряжен, когда я возвращаюсь в гостиную, его глаза следят за мной, когда я возвращаюсь и встаю перед ним.

— Ты не сердился на меня, — говорю я решительно.

— Сердился на тебя? С чего бы мне... — он качает головой.

— Потому что я поставила тебя в опасное положение. Потому что я не рассказала тебе о текстовых сообщениях, которые Джейк посылал мне.

— Я конечно же не рад, что ты не рассказала мне об этом, но... нет. Я бы никогда не злился на тебя, потому что Джейкоб Уивинг психопат. Ты не сделала ничего плохого, Сильвер.

— Ладно. — Я ерзаю, мне трудно стоять спокойно. — И... ты не бросаешь меня за то, что рискуешь своими шансами получить опеку над Беном?

Глаза Алекса округляются.

— Бросить тебя? Нет! Черт. Неужели ты не слушала ничего из того, что я тебе говорил с тех пор, как мы встретились? Когда-нибудь я попрошу тебя выйти за меня замуж, Сильвер Париси. Не смотри на меня так, черт возьми. Ты же знаешь, что хочешь за меня замуж. Я не спрашиваю тебя сейчас, но однажды я спрошу, потому что хочу тебя. Я хочу всю тебя. Я хочу, чтобы мы жили вместе, как бы это ни выглядело, где бы мы ни оказались. Я никогда не оставлю тебя. Не сейчас. Никогда. Ты застряла со мной на всю жизнь. Теперь, если бы ты только перестала влипать в неприятности, пытаясь сократить эту жизнь, я был бы тебе чертовски благодарен.

Выражение моего лица должно сказать все, что я не могу. Алекс кладет руки мне на бедра, приближаясь ко мне. Он прижимается лбом к моему лбу, прерывисто дыша.

— Скажи что-нибудь, Сильвер. Скажи мне, что ты прощаешь меня за глупость. Скажи, что ты в порядке. Скажи, что любишь меня. Я больше не могу выносить эту тишину.

Я никогда не почувствую большего облегчения, чем в тот момент, когда он перерезал веревку, которая душила меня три недели назад. Но облегчение, которое я чувствую прямо сейчас, чертовски близко к этому.

Беспокойство, которое мучило меня с тех пор, как я узнала, что обвинения против него были сняты, рассеивается в прах. Оказывается, Макси был прав: любая проблема может быть решена или преодолена, если вы просто потратите секунду на разговор…