Даже горькое отчуждение, возникшее между ними в последние дни, не было напрасным: оно раскрыло ложь и секреты, – так что теперь они полностью открылись друг другу. Она принадлежала ему, а он – ей. И он больше никогда ее не отпустит.

Так их и застал Френсис, когда прибежал на опушку лабиринта, сопровождаемый двумя самыми рослыми слугами.

– Джервейз! Боже правый, что с вами обоими? Что случилось?

Виконт ответил, не ослабляя объятий:

– Везеул пытался убить Диану. Вели кому-нибудь… заняться трупом. Можно взять твой сюртук?

Френсис молча снял свой прекрасно сшитый шерстяной сюртук и протянул кузену. Джервейз накинул его на плечи жены – для тепла и для приличия. Потом встал и подхватил ее на руки, чувствуя, какая она легкая и хрупкая. Диана положила голову на плечо мужа и закрыла глаза, а распущенные волосы скрыли ее лицо. Джервейз обратился к кузену:

– Я отнесу ее в дом. Пожалуйста, возьми гостей на себя, передай им мои извинения или что-нибудь еще – что угодно, кроме правды. Пусть едят и пьют. О юридической стороне дела я позабочусь потом.

– Да, конечно, – отозвался кузен.

Джервейз ушел с Дианой на руках, а Френсис уже отдавал слугам четкие распоряжения. Виконт решил, что войдет в дом через боковой вход, где их никто не увидит. Он уже поднялся и вышел в коридор второго этажа, когда встретил перепуганную Мадлен – Джоффри тянул ее за собой по коридору. Джервейз опустился на одно колено, поднося Диану ближе к сыну. Мальчик прикоснулся к ее волосам и вопросительно посмотрел на отца.

– Мама, ты как? – произнес он.

Диана была точно в тумане, но голос Джоффри проник в ее сознание. Она улыбнулась и на несколько секунд взяла сына за руку.

– Я… со мной все хорошо. Ты молодец, сынок.

Джоффри провел ладонью по лицу матери, потом поднял взгляд на отца.

– Она не ранена, просто перенесла потрясение, – заверил мальчика Джервейз. – С твоей мамой все будет хорошо. Это кровь Везеула, а не ее и не моя.

Он перехватил Диану по-другому и выпрямился, потом тихо сказал:

– Джоффри, если бы не ты, ее бы убили.

Теперь, когда его страхи рассеялись, Джоффри всхлипнул и привалился к Мадлен, а она обняла его.

– Не беспокойтесь, Мадлен, – сказал Джервейз. – Я о ней позабочусь.

Старшая подруга Дианы пристально посмотрела на виконта, и то, что прочла в его глазах, ей понравилось. Она едва заметно улыбнулась и одобрительно кивнула. Потом повернулась и повела Джоффри обратно – в сторону детской. Джервейз понес жену не в свою комнату, где еще совсем недавно разыгралась тяжелая сцена, а в ее спальню, где они были так много часов близки и счастливы. Там, положив ее на кровать, он уже собирался выпрямиться, но Диана с неожиданным пылом сказала: