— В Бергене.

— Ты рассердился?

— Да.

— Приходи сегодня вечером ко мне в залу и переведи то, что тебе у Пушкина нравится больше всего.

— Ты этого хочешь?

Дина засмеялась. Она слегка подпрыгивала на спине лошади, спускавшейся по крутому склону. Ехала она без седла. Ляжки крепко и мягко обнимали бока лошади, бедра покачивались в такт движению.

Ему захотелось лета. Зноя. Для этого пришлось привязать лошадь к дереву.

На третий день Лео уехал. Дина снова начала ходить по ночам. А весна продолжала свою работу.

ГЛАВА 5

ГЛАВА 5

Наготы жены отца твоего не открывай; это нагота отца твоего.

Женщины в Рейнснесе были сродни его шхунам. Берег у них был общий. Но назначения разные. Разный груз. Разная оснастка.

Если у шхуны был свой шкипер, женщины доверяли свои паруса ветру. Своевольно и каждая на свой лад.

Кое-кто считал, что Стине умеет вызывать ветер. Другие верили, что Дина повелевает злыми силами. А то зачем бы ей пить вино одной, завернувшись в волчью шубу, зимними лунными ночами в занесенной снегом беседке.

Ну а третьи полагали, что злые и добрые силы в Рейнснесе уравновешивают друг друга. Но беда придет в тот день, когда не станет матушки Карен.

Однако старая матушка Карен цеплялась за жизнь. Она была похожа на светлую гибкую березу. Белую, с темными пятнами на коже. Каждый день Стине причесывала ее. Вымытые в можжевеловой воде волосы красиво блестели. И были как шелк.

Породистый нос с горбинкой крепко держал пенсне. Матушка Карен читала каждый день по три часа. Газеты, книги, старые и новые письма. Она полагала, что в старости очень важно поддерживать в себе духовные интересы.

После обеда она спала в вольтеровском кресле, укрыв колени пушистым пледом. Вечерами она ложилась одновременно с работниками и вставала с петухами. Ее мучили больные ноги. Но она никому не жаловалась на это, тем более что теперь у нее была комната рядом с гостиной и ей не нужно было подниматься по лестнице.