— Говорят, когда-то перед входом стояла кружка для пожертвований. А кружка для пожертвований по-французски — тронк.

Кучер немного оживился.

— Зачем лечебнице для умалишенных французская кружка для пожертвований?

— Люди любят красивые слова. Родные слова их уже не устраивают. А внутри-то там все равно дурачки да всякая шваль, хоть и название французское.

Кучер прикрикнул на лошадь, которая почти не двигалась. Поднимался ветер. Кучер дважды обернулся, потому что его пассажирка вдруг замолчала. Она сидела вся сжавшись и раскачивалась из стороны в сторону.

Через некоторое время он остановил лошадь и спросил Дину, как она себя чувствует.

Она ответила ему пустым взглядом стеклянных глаз. Но когда они доехали до места, заплатила по-царски.

Дина ли я? Кошмары обернулись действительностью. Бендик — кузнец. Почему я нахожу кого угодно, только не Лео? Дина ли я? Которая отрезала часть сердца и отдала его в руки управляющего приютом для умалишенных? Зачем я здесь? Почему из моей раны не идет кровь? Где теперь Ертрюд?

Остаток дня Дина провела в каюте. Ночью Андерс несколько раз просыпался оттого, что она стонала. Он окликал ее. Но она не отзывалась.

Наутро лицо у Дины посерело, она была замкнута.

Но они взяли извозчика и поехали на фабрику на берегу Нидэльвы, чтобы купить новый колокол для амбара.

Старый давно треснул. Весной половина его откололась и повредила крышу амбара.

Они выбрали колокол подходящего размера с хорошим звуком, на колоколе стояла дата изготовления.

Владелец фабрики был давним другом Иакова.

Дина заранее известила его о своем прибытии. Поэтому прием им был оказан безукоризненный, с угощением, показом фабрики. Хозяин сокрушался, что его компаньон, господин инженер, ненадолго уехал в Англию и не может дать ей нужных объяснений.

Андерса хозяин не замечал. Было ясно, что правила вежливости фабриканты в Трондхейме понимают совсем не так, как купцы в Бергене.