– Я думала, мы только что договорились…

– Я думаю, единственное, о чем мы договорились, так это о том, что оба хотим друг друга.

Кейт подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Это правда, но…

– Никаких «но». – Тайлер умолк, его глаза смотрели на нее очень серьезно. – Я знаю, найдется сотня причин, почему мы не должны делать этого, но я не могу не думать о тебе. Я не даю тебе никаких обещаний. Я не предлагаю тебе мое сердце и мою душу, потому что, по правде говоря, я не знаю, что осталось от моего сердца. Тогда, давно, оно получило серьезную рану, когда мой отец разорвал семью на части. Я действительно не знаю, как это – любить.

Его признание тронуло ее.

– Однажды ты знал, как это – любить, – напомнила она ему.

– Это почти убило меня.

– Понимаю.

– Я знаю. Именно поэтому мы возвращаемся к началу.

Их глаза встретились – в этот момент они понимали друг друга, как никто другой.

– Я не могу перестать думать о тебе, Тайлер. Но я не из тех, кто не глядя прыгает в объятия. Я должна понять, что тебя беспокоит.

– Думаю, было время, когда ты могла прыгнуть. Потом ты получила травму, стала осторожной, безопасность устраивает тебя больше, чем последующее сожаление.

– Да, – призналась Кейт.

– Мы очень похожи.

– В некотором смысле, – подтвердила она.

– Что бы ни случилось между нами сегодня – это никак не связано ни с чем остальным, – настаивал Тайлер. – У этого нет прошлого, нет будущего, только сегодняшний вечер. Я хочу заняться с тобой любовью, Кейт. Ты и я, между нами не должно быть ничего – ни одежды, ни тайны, никаких вопросов, ни лжи, ни воспоминаний, ни призраков. Только мы двое.

Кейт глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Она очень хотела этого, пусть даже это – безумие.

Но смогут ли утром они уйти от реальности?

Его руки гладили ее лицо так нежно и ласково, что сердце замирало. То, что это неизбежно, Кейт знала, когда после аукциона привезла Тайлера домой.