– Привет, Кейт.

– Ты хорошо выглядишь.

– Я и чувствую себя хорошо. Я работаю, поэтому заскочила только на секунду. Хотела отдать тебе вот это. – Она протянула Кейт белый бумажный пакет.

– Что тут такое? – Кейт засмеялась, когда Кэролайн вытащила коробку мороженого с песочно-шоколадным печеньем. – Ты ела его, когда у тебя возникали проблемы или тебе хотелось чего-то. Сейчас такое время?

– Это благодарность за то, что не критикуешь, не осуждаешь, просто ты моя сестра, и все, – ответила Кэролайн.

– Я навсегда останусь твоей сестрой, и я всегда буду любить тебя, неважно, что ты делаешь.

– Не говори так, потому что обратная сторона трезвости – это постоянное желание плакать. – Кэролайн сделала глубокий вдох, прогоняя подступившие слезы. – Я была на пристани, хотела увидеть папу, но его лодка ушла.

– Он взял Тайлера под парус, – пояснила Кейт.

– Ты серьезно?

Кейт пожала плечами.

– Тайлер захотел попробовать на вкус, что такое парусный спорт, чтобы написать статью со знанием дела.

– И папа угостит его таким опытом? – недоверчиво хмыкнула Кэролайн.

– Я уверена, у него есть другая причина.

Глаза Кэролайн сузились.

– Ты выглядишь обеспокоенной, но не стоит волноваться. Папа ничего не скажет. Иногда я думаю, что он даже не помнит, что произошло, или, может быть, просто мысленно переписал ход гонки. Теперь он помнит вариант, который мы рассказывали людям.

– Может, ты права. Но мне будет спокойнее, когда они вернутся. – Кейт посмотрела на часы и поразилась – уже почти четыре. – Им уже полагается быть дома. Они ушли в девять часов утра.

– Сейчас не так уж поздно.

Кейт проводила Кэролайн до двери. Она удивилась холодному ветру, налетевшему на них.

– Ветер действительно крепчает.

– Гонщикам сейчас не позавидуешь.