– Привет, – послышалось в телефоне.

При звуках привычного акцента напряжение стало отпускать.

– Привет, это я… – Надеюсь, он так же легко узнает меня по голосу.

– …простите, я не могу сейчас разговаривать. Оставьте ваш номер, и я перезвоню. – Долгий гудок и тишина. Джек включил голосовую почту.

– Привет, Джек, это Эмма. Уже поздно, и я волнуюсь, все ли у тебя в порядке? Весь день с тех пор, как мы расстались, не могу до тебя дозвониться. Пожалуйста, перезвони.

Наверное, стоило еще что-нибудь добавить, но я слишком злилась. Должен ведь понимать, как мне не хотелось участвовать в поднятой газетчиками шумихе. Почему он не может взять трубку и дать возможность объясниться?

За ужином мама клевала носом, да и отец выглядел не лучше. Вообще удивительно, что они до сих пор держались на ногах после сегодняшней суматохи.

– Слушайте, вы идите спать, а я сама все уберу, – предложила я, поднимая со стула засыпающую маму.

– Мы уберем, – поправил Ричард, собирая грязные тарелки и пластиковые контейнеры.

Мама кивнула и поплелась к лестнице. Отец, однако, так легко не сдавался.

– Мне, наверное, лучше остаться здесь, – начал он, хмурясь. – На всякий случай.

Я понимала, что его беспокоит, сама весь вечер думала о том же.

– Сегодня она точно никуда не пойдет. Слишком устала.

– И все же не хочу рисковать. Надо будет установить на двери какую-нибудь сигнализацию.

Я вздохнула. Папа не догадывался, что я больше переживаю за него. Он уже немолод, в его возрасте нельзя сидеть всю ночь на посту.

– Давай я сегодня посплю в гостиной, – предложила я. – Дверь в коридор закрывать не буду и легко услышу шаги в прихожей.

Я принялась подталкивать отца к лестнице.

– Иди уже. Спокойной ночи. – Я поцеловала его в морщинистую щеку.

Мы с Ричардом быстро навели порядок. Вытирая кухонную столешницу, я тоже широко раззевалась. Все мы сегодня не выспались, хоть и по разным причинам.

– Ты устала, – заметил Ричард. – Сядь в гостиной, я принесу чаю.