Райан лежит, небрежно растянувшись на кровати, а я сижу, прислонившись спиной к подушкам. Неужели он настолько самоуверен, что думает, будто может позволить себе такие вопросы?

– Это тебя не касается.

Это вообще никого не касается.

– Ну же. Расскажи мне что-нибудь. Расскажи мне о своей маме.

Я слышу насмешку в его голосе и подтягиваю колени к груди.

– Её зовут Скай.

Ну вот, теперь он доволен?

– Ты можешь лучше, Бет, – теперь в его терпеливом тоне отчётливо проступает гнев. – Расскажи мне, почему Скотт не разрешает тебе видеться с ней. Расскажи мне хоть что-нибудь. Что угодно. Однажды ты сказала мне, что ничего не боишься. Видимо, ты соврала, потому что сейчас ты просто в ужасе.

Я вскидываю голову.

– Пошёл ты на хрен!

Он даже бровью не повёл.

– Расскажи мне, почему ты вернулась в Гровтон. Почему не осталась в Луисвилле, с матерью?

– Меня арестовали, доволен?

Кровь толчками стучит во мне. Ну вот и всё, да? Последний удар, который оттолкнёт его от меня? Три дня. У меня осталось всего три дня до отъезда, и эта ночь должна была пройти совсем не так!

Райан сдвигает брови, он явно не ожидал такого ответа. Тошнота подкатывает мне к горлу. Он меня осуждает. Я это знаю. Райан хватает меня за ногу прежде, чем я успеваю спрыгнуть на пол.

– Ты отлично знаешь, как я отношусь к бегству. За что тебя арестовали?

Я вся покрываюсь потом. Я представляю, о чём он сейчас думает, и уже слышу его окончательный вердикт.

– Это имеет значение?

Он отпускает мою щиколотку, его пальцы медленно поднимаются вверх по моей ноге, массируют мою икру через ткань джинсов.

– Мне неважно, какой ты была в Луисвилле, потому что я люблю тебя такую, какая ты сейчас.