— Думаю, что смогу, — мягко сказала она, высоко подняв голову, и только голос ее слегка дрогнул. — Начнем с греческой философии?

Заложив руки за спину, она отвела глаза в сторону, будто рассматривая роспись над камином, и начала свою речь:

— Сократ создал интересное учение о познании и этике Платону удалось его развить…

Джулиана замолчала, отчаянно пытаясь привести в порядок собственные мысли и вспомнить, что еще она знает о философах — древних или более современных.

— Из более современных философов… — продолжала она, — моим любимцем является Вольтер. Я наслаждаюсь его чувством юмора. Из самых же современных…

— Ее голос прервался: она услышала, что он подходит к ней сзади, но, сделав над собой усилие, продолжила:

— Из современных философов я могу назвать одну женщину, с которой была знакома лично. Ее звали Сара.

Он остановился позади нее почти вплотную, и она прямо-таки ощутила его близость спиной. Поколебавшись мгновение, Джулиана спросила:

— Познакомить вас с самой любимой теорией Сары?

— Непременно, — сокрушенно прошептал он, и она почувствовала, как его дыхание обжигает ей волосы на виске.

— По теории Сары женщины когда-то считались важнее мужчин, но мужчины завистливые и хитрые — нашли способ…

Тело Джулианы напряглось, потому что он обхватил руками ее плечи и сильно притянул ее к себе.

— …Мужчины нашли способ убедить нас и самих себя, что женщины глупы и…

Его горячие губы коснулись чувствительного места за ухом, и дрожь желания стремительной волной пронизала ее тело.

— Продолжайте, продолжайте, — бормотал он мягким, бархатным голосом, и губы его щекотали ей ухо.

Джулиана попыталась, но не смогла вымолвить ни слова, лишь прерывисто вздыхая, она вновь теряла над собой контроль и продолжала убеждать. себя, что поступает правильно и события развиваются должным образом. Да, это или сэр Фрэнсис Беллхавен, сладкая запретная пытка, которую она будет лелеять в воспоминаниях всю свою жизнь, или жизнь с человеком, который вызывает у нее отвращение. Она не хотела противиться происходящему.

Ники почувствовал, как бешено застучало ее сердце под его рукой, скользнувшей вверх по лифу и застывшей в предвкушении, что сейчас он коснется полной, дразнящей груди девушки. Он нежно поцеловал ее гладкий висок и спустился губами к шелковистой коже щеки. Она пахла воздухом и цветами, и ему показалось, что он держит в руках… молодое деревце.

Она дышала так, будто только что бежала, и сердце ее стучало… от испуга.

Ники поднял голову и молча повернул девушку лицом к себе. С изумлением смотрел он на ее лихорадочно горящие щеки и глаза — глаза, походившие на темно-синие озера, глаза, смотревшие на него с сомнением и нерешительностью.