Неужели?

Да. И кажется, вы знакомы.

Он был боссом моего мужа.

Что-то изменилось с тех пор?

Да. Он ушел, а мой бывший муж занял его место.

Как бы ни был добр ко мне мой начальник, я не хочу обсуждать с ним свою личную жизнь. Он не имеет права интересоваться ею.

По-моему, Лавров понимает это, потому что больше ни слова не произносит. Мы танцуем, но я уже не здесь. Мысленно я с другим.

Время то несется, то замирает. Я успеваю потанцевать с кучей народу, большая часть из них - наши партнеры. Я слежу за ходом мероприятия, краем глаза отмечаю работу официантов, подхожу к новоприбывшим. Время напоминает стремительный водоворот, но как только встречаюсь глазами с Сергеем, секундная стрелка останавливается, я забываю как дышать. Знаю только – ни с кем больше я не буду такой, какой я становлюсь рядом с ним. Желание никогда не выпускать его из своего поля зрения, успокаиваться каждый раз, лишь коротко посмотрев на него, завладевает мною полностью. Привилегия давно сложившихся пар, супругов, живущих вместе, разделяющих свое время, привычки, увлечения поровну.

Я старательно избегаю Вадима. Что-то в нем меня настораживает. Он очень целеустремленный, но есть в нем некая холодность, сдержанность. Мне иногда кажется, что такие люди способны на страшные поступки, и они прекрасно будут знать, что делают, что последует дальше, потому что они все анализируют и не поддаются эмоциям. А с другой стороны, медики всегда отличались крепостью духа, устойчивостью психики. Может быть, я просто люблю другого, и никто кроме него мне не мил?

Все же доктору удается пригласить меня на танец.

Вы весь вечер заняты.

Я же говорила, что это для меня работа, а не развлечение.

И как, продуктивно поработали?

Думаю, вместе с вашей тысячей мы собрали около пятисот. Так что это очень приличная сумма.

Действительно, приличная. И как ею собираются распорядиться?

Это вне моей компетенции. Я такие решения не принимаю.

Могу посоветовать.

Не сомневаюсь.

Он хмурится.

Я вам не нравлюсь?