Нас все время что-то отвлекало. Сначала СМС, потом Лидия начала поглядывать на часы, и Джин это заметил.

– Вы куда-то торопитесь? – спросил он.

– Нет, но я хочу есть. Похоже, это надолго.

– Я закажу пиццу, – сказал Джин.

Пока Джин разговаривал по телефону, в дверь постучали. Это оказались Салли и Энцо, молодая журналистка и фотограф, которые закончили интервью с Dead Kings.

– Простите за беспокойство, – сказала Салли. – Мы просто хотели убедиться, что с той женщиной, которую отправили в больницу, все в порядке. И потом… кажется, из этого получится отличный материал для статьи, если вы, конечно, не против.

– Только если Дону не придется проходить через все это еще раз, – сказал Джин и задумался. – Похоже, я здесь задержусь. Закажу-ка я пиццу и на вас, ребята.

– Много времени это не займет, – сказала Салли.

– Это вам так кажется, – ответил Джин. – Большие «маргарита» и «пепперони» на всех, пойдет?

Журналистку Салли очень интересовали детали Чрезвычайного происшествия с Соней, а я не забывал, что Рози и Б1 озабочены возможным неправильным освещением проекта «Матери-лесбиянки» в прессе. Я решил, что важнее снабдить читателей информацией о серьезном научном исследовании, нежели рассказать об отдельном случае осложнений при беременности. Хотя я изо всех сил старался предельно точно изложить обе истории, учитывая при этом просьбы Салли опускать подробности, у меня возникло подозрение, что она не совсем понимает, о чем идет речь. Бóльшую часть этого времени Рози провела на телефоне.

После ухода Салли и Энцо разговор с Лидией, Рози и Джином возобновился. Я считал его очень важным, но не настолько срочным, чтобы отказать в интервью представителям прессы. Чтобы сохранять возможность мыслить ясно, мне приходилось постоянно корректировать план действий.

– Я пыталась дозвониться Дейву, – сказала Рози.

– Зачем?

– Чтобы узнать, что с Соней и ребенком, зачем же еще.

– Экстренное кесарево сечение, как и прогнозировалось. Ни мать, ни ребенок не пострадали.

– Что? Откуда ты знаешь?

– СМС от Дейва сто тридцать восемь минут назад.

– Почему ты нам ничего не сказал?