Соня как-то странно посмотрела на Джина.

– Если бы вы работали в клинике ЭКО…

Но я сейчас думал о другом. И старался делать это быстро. Мне всегда легче было обращаться с цифрами, чем с именами. Я пытался вспомнить, где встречал тридцать четвертый номер.

Соня помешала мне завершить обработку информации.

– Хочешь подержать Рози? – спросила она.

Вопрос показался мне слишком личным, потому что я не сразу понял, о чем речь. Имя не может служить уникальным идентификатором человека.

– Ребенка зовут Рози?

– Розина. Но мы будем звать ее Рози. Мальчика мы бы назвали Донато. Наша дочь родилась только благодаря вам. Тебе и Рози.

– Но так мы будем путаться.

– Надеюсь! Это будет означать, что Рози никуда не делась из твоей жизни. И ты обязан этого добиться. Держи.

Соня передала мне ребенка. Я подержал его несколько секунд, продолжая размышлять о тридцать четвертом номере в связи с открывшимися мне обстоятельствами. Потом вернул маленькую Рози Соне.

– Какой окончательный результат? – спросил я у Джина. – После вычета невозвратных затрат?

– Они ценились в девять баллов. Итого – минус два.

– Ты уверен?

Насколько я помнил, такой фактор, как стоимость авиабилета, тянул всего на четыре балла. Я потянулся за таблицей, чтобы убедиться в правильности его подсчетов, но Джин передал листок Соне.

– Ты что, хочешь проверить мое знание арифметики? – осведомился он.

– Минус два, – подтвердила Соня.

Я был ошеломлен.

– Она допустила ошибку? Данные таблицы свидетельствуют о том, что мы не должны расставаться?

– В том мире, в котором ты живешь, – не должны. Про Рози – не знаю. Может быть, она накинет три балла за страдания, которые испытает, если ей придется поменять свое решение. Откуда я знаю?