Я не сразу поняла его слова. И вдруг до меня дошло: Джон Ди участвует в заговоре! Скорее всего, этот заговор являлся частью более крупного заговора, а тот — частью еще более крупного. И Джон Ди — капеллан епископа Боннера — пристально следил, чтобы друзья и сторонники принцессы Елизаветы не попали на костер. В таком случае он был лучшим выбором, нежели человек, преданный королеве.
— Даже не знаю, как вы все это выдерживаете, — сказала я без всякой дипломатии. — Мне хватило одной ночи. Как вспомню ту женщину с вырванными ногтями…
Он кивнул.
— Бог нас простит. Сожалею, что не сумел уберечь тебя от ареста.
— Спасибо, что спасли меня после ареста, если это ваших рук дело.
— А неужели ты не поняла, что я выставил тебя перед Боннером жертвой злостного наговора?
— Тогда я вообще ничего не понимала, даже когда меня вытолкали на улицу, — сказала я, не желая говорить ему всей правды.
— Ты права, — улыбнулся Джон Ди, касаясь моей руки. — Моя цель была обширнее, чем спасение одной твоей жизни. Но я рад, что колесо инквизиции задело тебя лишь слегка.
Сэр Роберт следил, как слуги грузят в повозку вещи для его покоев в Ричмонде: несколько красивых шпалер и такие же красивые ковры. Я отозвала его в сторону и спросила:
— Вы напишете мне о том, как прошли роды у королевы?
— Тебя интересует наследник английского престола?
— Меня интересует королева, — ответила я. — Когда я начинала ей служить, она была мне самым верным другом.
— А потом ты от нее сбежала, — усмехнулся сэр Роберт.
— Вы же знаете, времена тогда были очень опасные. За пределами Англии мне жилось спокойнее, чем при дворе.
— А теперь?
— Я не рассчитываю на полную безопасность. Но мне нужно каким-то образом зарабатывать на жизнь и растить сына.
Он кивнул.
— Думаю, тебе придется поскучать здесь до лета, а там — возвращайся ко двору. Думаю, королева охотно возьмет тебя на службу.
— Сэр Роберт, я уже не могу быть ее шутихой. У меня на руках ребенок. И потом, я жду возвращения мужа.
— Дитя мое, когда-то ты не спорила со мной. Неужели ты думаешь, у тебя это получится сейчас?