– Освободиться от него? – повторила она.

Сесил пожалел ее. Принцесса, с детских лет мечтавшая стать королевой. Черт бы побрал этого Дадли!

– Ваше величество, эти отношения заведут вас в тупик, и больше никуда. Он женатый человек и не может расстаться со своей супругой без веской причины. Вам никак нельзя узаконить его развод, иначе поднимется новая волна недовольства и все начнут говорить, что вы потакаете своей любовной страсти. Поймите, сэр Роберт никогда не сможет на вас жениться. Вы вольны его обожать, но это чувство всегда будет носить оттенок позора. Вы с ним не можете быть ни супругами, ни любовниками. Никто не должен видеть, что вы испытываете к нему желание. Если, не дай Господь, поднимется новая волна слухов и сплетен, это может стоить вам не только трона, но и жизни.

– Не привыкать! – взвилась Елизавета. – Мне с самого рождения что-то угрожало!

– Но это может стоить жизни и ему, – поспешно добавил Сесил. – Королева вправе проявлять щедрость к своим придворным, но по отношению к нему она перешла всякие пределы. Вы проявляете ее открыто, словно дразните остальных, а по сути, подписываете ему смертный приговор.

– Ты все равно его защитишь, – упрямо заявила Елизавета.

– Я не в состоянии уберечь его от ваших друзей и родственников, – спокойно возразил Сесил. – Это можете сделать лишь вы. Я только что рассказал, как именно. Выбор за вами.

Елизавета вновь схватила Сесила за рукав и почти простонала:

– Я не могу отдалить его. Он – моя единственная любовь. Я не могу отправить его домой, к жене. Надо иметь каменное сердце, чтобы предлагать мне такое. Я не могу расстаться с ним. Слышишь?

– Слышу и могу лишь повторить, что этим вы подписываете ему смертный приговор.

– Мне совсем плохо, – прошептала Елизавета, трясясь. – Позови Кэт.

Сесил довел ее до конца галереи и велел пажу бежать в покои королевы и привести Кэт Эшли.

Та прибежала, увидела смертельно бледное лицо королевы, непроницаемую физиономию Сесила, тихо ойкнула и спросила:

– Что случилось?

– Самое худшее, Кэт, – прошептала Елизавета.

Эшли заслонила ее собой, чтобы не видели придворные, и увела в покои. Кое-кто, заметив странность в поведении королевы, вопросительно поглядывал на Сесила. Тот лишь улыбался так же любезно, как и всегда.

Серые капли вечернего дождя катились по толстым стеклам Виндзорского замка, напоминая поток слез. Елизавета послала за Робертом и велела фрейлинам посидеть у камина, пока она будет говорить с ним возле окна. Когда Дадли, одетый в темно-красный бархатный камзол, стремительно вошел в покои королевы, она сидела у окна, похожая на одинокую девочку, у которой нет друзей.