– И впрямь трагическая случайность, – прошептал посол. – Очень странная.

Роберт нашел Елизавету в саду, где она прогуливалась с фрейлинами перед обедом.

– Правила требуют, чтобы я на несколько дней удалился от двора и скорбел в одиночестве, – сказал он, даже не пытаясь улыбнуться. – Думаю, я проведу это время в Молочном домике. Ты можешь приходить туда, когда захочешь. Или я навещу тебя.

– Замечательно, – отозвалась она, беря его под руку. – Но что с тобою, Роберт? Откуда такая подавленность? Неужели ты и в самом деле опечален? Или это искусно сыгранная роль, из которой ты никак не можешь выйти?

Дадли, столько раз мечтавший об освобождении от брачных уз, сейчас посмотрел на улыбающееся лицо королевы так, будто перед ним стояла совсем незнакомая женщина.

– Целых одиннадцать лет Эми была моей женой. Естественно, я скорблю о ее смерти.

Елизавета надула губы.

– Но вспомни, сколько усилий ты прилагал, чтобы освободиться от нее. Или забыл, как мечтал развестись с нею, чтобы жениться на мне?

– Я все помню. Честно говоря, ее смерть – это все же лучше, чем скандальный развод. Но я никогда не желал ей смерти.

– Если верить слухам, в последние два года она тяжело болела и находилась при смерти.

– Люди придумают еще и не такое! – поморщился Роберт. – Даже не понимаю, почему ее считали больной. Да, она не любила шумную придворную жизнь, предпочитала уединение. Но у себя в Стэнфилд-холле Эми работала наравне со всеми, прекрасно выдерживала переезды. Она вовсе не была больной. Несчастной – это да, и здесь целиком моя вина.

Эти слова рассердили Елизавету, которая раздраженно спросила:

– Роберт, что за странные слова? Живую ее ты месяцами не желал видеть, а в мертвую влюбился? Запоздало разглядел в ней удивительные добродетели, которых не замечал и не ценил при жизни?

– Я полюбил ее, когда она была юной девушкой, а я – совсем мальчишкой, – со страстью в голосе сказал Дадли. – Она была моей первой любовью. Все годы моего позора и унижений Эми постоянно находилась рядом. Из-за меня ей пришлось пережить немало трудностей и опасностей. Хоть бы одно слово в упрек. Когда ты стала королевой и я снова начал входить в силу, она ни разу не высказала своего недовольства тобой.

– С чего это ей быть мною недовольной? – удивилась Елизавета. – Пусть бы только посмела!

– Эми была ревнивой, – откровенно признался Роберт. – Причем отнюдь не без причины. Я не баловал ее своим вниманием, не выкраивал время, чтобы лишний раз съездить к ней. В последнее время мне нужно было от нее только одно: добровольное согласие на развод. Я требовал, она отказывалась. Я говорил, что все равно не буду с нею жить, но на жену это не действовало.