— Загляни в себя, там есть ответ. Тайны хранят не только твои мужчины.

— До свидания, Мириам. — твердо сказала Мила и пошла к выходу, чувствуя спиной пронзительный взгляд колдуньи.

Ричард вернулся за час до рассвета. Он прошел в свою комнату мимо Милы. Это могло означать только одно — ночной рейд не увенчался успехом, они ничего не нашли.

Разочарование наполнило пустотой ее душу. Мила прошла вслед за Ричардом в его комнату. Он сидел на стуле возле окна. Лунный свет отливал золотом в его волосах, растворялся в темных озерах глаз. Не смотря на небрежную расслабленную позу и гордую посадку головы, Ларина сумела разглядеть безнадежное выражение на безупречно красивом лице вампира. Он был голоден и бледен и чертовски устал, и, наверно, она должна была посочувствовать ему, но Мила вспомнила свирепое выражение его лица, когда он ударил ее, и ей расхотелось жалеть его. Но что-то внутри нее толкнуло ее вперед и заставило коснуться его плеча. Ткань его рубашки промокла и прилипла к телу, но кожа под ней оказалась на удивление теплой. Ричард вздрогнул. Мышцы его плеча напряглись, став стальными. Неужели он не заметил, что я зашла, спросила себя женщина. Внезапно Милз прижался прохладной щекой к ее горячим пальцам. Сердце Милы ухнуло и глухо заколотилось.

— Мне так жаль. — прошептал он. Кого он жалел в этот момент? Себя, потерявшего сына, или Вадима, попавшего в плен опасного существа по вине своего отца, а, может, ее, разбившуюся об их темные души? Странно, но ответ на этот вопрос ей был неважен. Она чувствовала, что снова нужна своему Ричарду, что мужчина, которого она когда-то полюбила, снова вернулся к ней на какой-то неуловимый миг. Душа ее распахнулась навстречу ему, наполнив волшебным смыслом это мгновение. Подняв голову, он посмотрел на нее, и она задохнулась от смеси сожаления, неприкрытой боли, дикого одиночества и невыносимого отчаянья в его непостижимых глазах, похожих в этот момент на два огромных зеркала, в которых отразились такие чувства, на которые она не была способна. Ее собственная боль показалась такой жалкой и смешной по сравнению с той, что плескалась сейчас в темно-синих лабиринтах, в конце которых была непроглядная тьма.

— Почему? — вырвалось у нее. Ее пальцы задрожали на его плече, и Ричард нежно спрятал их в своей теплой ладони.

— Я не должен был позволять тебе уйти. — прошептал он хрипло и устало. — Я думал, что освобождаю тебя. А на самом деле втянул тебя еще в одну передрягу. Я думал, что, если отпущу Вадима, то защищу и его от своей темной души. Ты права, я просто жил вашими жизнями, питался вашими чувствами. Я эгоист. И чудовище. Я во всем виноват.