– Как там поживает Кира? – спросила я брата. Но тот, буркнув, чтобы я не сходила с ума, залез в автобус и был таков.

В университете мне позвонил Антон, который, видимо, еще не ложился спать. Мы смогли поговорить пару минут – вроде бы и ни о чем, зато настроение мое повысилось в разы при звуке его голоса, и на сердце стало теплее.

Я закрывала глаза, слушая его голос, и мне казалось, что он рядом.

– Я скучаю, – напоследок сказала я. Эта фраза раньше всегда была для меня дежурной, но сейчас стала почти священной.

– Жалеешь, что дала мне уехать? – весело спросил Кейтон.

– Нет, – мотнула я головой. – Жалею о том, что у нас было так мало времени. Что раньше мы…

– Я же сказал, не стоит жалеть об этом, Катя, – прервал меня довольно резко Тропинин.

– Как скажешь, Антон, – не стала спорить я. – Знаешь, эти месяцы рядом с тобой были самыми счастливыми в моей жизни.

– Даже когда я вел себя как подонок? – осведомился он то ли насмешливо, то ли с тщательно запрятанной тревогой. Я была уверена, что Антон до сих пор корил себя за то, что сделал. С одной стороны, мне не хотелось, чтобы он переживал, а с другой…

Так ему и надо, троллю! Будет знать, что такое – играть с чувствами живых людей.

…с другой, мне было важно, чтобы он осознал свою вину.

– Тебе хотелось себя так вести, – мягко возразила я. – Но до конца так и не получилось.

– Но я очень старался, детка, – истинно кеевским шутовским тоном отозвался он, и почти сразу его голос поменялся, стал серьезным и пронизывающим насквозь:

– Ненавижу это говорить – но я тоже скучаю. И да, однажды ты будешь доверять мне.

Нежность затопила сердце.

– Я уже начинаю, – тихо рассмеялась я. – И вообще, мы все преодолеем, верно, господин Тропинин?

Что ответил мне парень, я не услышала – на этом связь, решив, что нам достаточно, прервалась.

Мне оставалось только устало вздохнуть.

– Катя, – раздался за моей спиной трагический возглас, едва только я спрятала телефон в карман джинсов. Я обернулась и узрела Татьяну, которая смотрела на меня весьма подозрительно.