А я… Я была другой. Доверчивой, наивной, еще не повзрослевшей, желающей любви и нежности и мечтающей коснуться облаков. Как и Тропинин, я была одета в темные джинсы, белую простую майку без рукавов и незаменимые кеды. Только вот он смотрелся дорого, с долей небрежности, неброско, но с тем самым изысканным шиком, который доступен далеко не каждому. Я же – просто.

Возможно, дело было не в одежде, а в умении подать себя. Во взгляде. В развороте плеч. Жестах, походке, голосе. Мироощущении.

Смогу ли я соответствовать этому человеку?

Понимает ли сам Антон, что я из другого круга? Что я не могу стать ему Алиной, что не умею быть королевой – я лишь лесная принцесса, Рапунцель, заточенная в башне и оставленная собственной матерью.

Играла чудесная ненавязчивая музыка, кажется, это было что-то из Йохансена, современного композитора, которого я любила за возвышенность и поэтичность. Теплоход неспешно отошел от причала и неспешно рассекал реку, двигаясь прямо к закату, мимо окрашенного розовым и золотым акрилом неба.

Я находилась рядом с человеком, которого любила всем сердцем, и, кажется, все закончилось, но… Но безрадостные мысли не покидали меня.

Потому что все только еще начинается.

– Тебе нравится здесь, Катя? – спросил Антон после того, как удалился учтивый официант в униформе, принявший у нас заказ. Он посмотрел на наручные часы, явно брендовые, с текстильным широким ремнем и стальным корпусом.

– Да, нравится, – кивнула я медленно.

– Я выбрал не то место? – вдруг, поняв, спросил Антон. – Я хотел выбрать лучшее. Для тебя – лучшее. Раз тебе достался не лучший парень, – горько усмехнулся он, и я слабо улыбнулась. На какое-то время мы замолчали.

– Почему я? – вырвалось вдруг у меня. Этот вопрос мучил, почти душил.

– Что – ты? – не понял Антон.

– Почему ты выбрал меня? Потому что я – хорошая девочка? Одна-единственная, кто не повелась на Кея, а выбрала простого парня? – спросила я вдруг, уцепившись пальцами за край короткой скатерти. – А может быть… ты – жалеешь?

– Что за вопросы? – нахмурился он. Глядя на его лицо, мне хотелось улыбаться от переполняющей меня нежности, но откуда я знала, что нежность бывает болезненной? И чувства бывают болезненными. Только вот они были легки и прекрасны, как летнее высокое небо над горами, но что-то случилось и они превратились в лотос, который вязнет в болоте сомнений и страха.

– Просто ответь мне. Ответь честно, Антон.

– Теперь я буду всегда с тобой честен, Катя, – он протянул руку и заправил за ухо прядь волос, с которой играл ветерок. – Я выбрал тебя, потому что ты – мой человек.