– Зачем тебе вообще любовь? – спросила спустя почти минуту я.

– Должен попробовать все, – сообщил задумчиво Кезон. – Я в жизни такое пробовал, Катя, что тебе даже говорить об этом не буду. Но то, что доступно другим, я попробовать не могу – любовь. Смешно.

– Может быть, она тебе и не нужна? – предположила я, умиротворенная погодой и красивыми видами, что открывались нам с середины Москвы-реки. Берега, мимо которых мы проплывали, утопали в багряно-желтой опадающей зелени.

– Нужна, – живо возразил Кирилл. Такой тон обычно бывает у мальчиков, которым взбрело в голову, что им жизненно необходимо купить точно такую же машинку, как и у друга в песочнице.

– Нужна – тогда ищи, – легкомысленно посоветовала я, не зная, что эти слова в некоторой степени предрешат и мою судьбу.

– О чем базар ведем? – подошла к нам Журавль, раздобывшая в баре на нижней палубе воду. Она с видом великой мученицы протянула каждому из нас по бутылочке.

– О любви, – ответила я.

– О чем? – фыркнула Нинка. – Как можно говорить о том, чего не существует?

На этом наш разговор о чувствах закончился, не успев толком начаться. И Кирилл вновь смешил нас, рассказывая занятную историю о том, как Визарда не пускали на собственный концерт в Лос-Анджелесе. В какой-то момент, правда, один из парней на палубе как-то слишком внимательно присмотрелся к его лицу, и Кирилл вынужден был поглубже натянуть капюшон на голову, а шарфом, которым он обмотался, закрыть половину лица.

Через час мы вернулись обратно, и Кезон и Нинка с нескрываемым удовольствием ступили на землю. Первого немного укачало в конце пути, а вторая просто хотела быстрее убраться отсюда и агитировала нас за какой-нибудь классный бар.

Если для меня времяпровождение в Коломенском было сродни небольшому чуду, то вот подруга откровенно скучала, плелась следом, то и дело бурча так, что слышала только я, что тут скучно. И вообще, «время, как и деньги, нужно тратить с умом». Единственное, что ее удерживало тут – наличие «Лорда», который сейчас казался совершенно обычным парнем. Она откровенно ему не хамила, не глумилась – только исподтишка, но и ангелом казаться не хотела. Милые улыбки, щебетание и вежливость как в воду канули. Рядом с Кезоном Нинка вела себя почти так же, как и обычно, что показалось мне крайне странным.

Прогулка по Коломенскому ничем необычным не ознаменовалась. Кирилл не делал двусмысленных намеков, не приставал и вообще показал себя с самой хорошей стороны. Мы шли, болтая обо всем на свете, как будто бы и не был он рок-стар с мировой славой. Несмотря на то, что Кирилл не ложился, выглядел он бодрым и даже отдохнувшим. Только глаза были слегка красноватыми, зато голос – веселым, и жесты – уверенными. Он не только говорил сам, но и с охотой слушал нас, и вообще оказался приятным собеседником, с которым было легко общаться, несмотря на то, что Кирилл был звездой.