— Мы испугались! — закричал он. — Помогите! Нам не знакомо слово «страсть», оно пугает нас! В нем столько дьявольских нюансов! Как страшно, ведь страсть может разрушить безгрешную Душу!

Морис двигался по дорожке и кружил меня, как вихрь. Моя юбка развевалась, волосы лезли в лицо, в голове стучало: «Страсть, страсть, страсть!»

— Ну как? Как теперь?

— Морис! — выдохнула я с нежностью.

— Девочка моя! Маришка!

Он опустил меня, в его глазах был вопрос: «Ты — моя?»

Я откинула голову и посмотрела на небо. Что я хотела увидеть в бледной синеве с серыми слоистыми облаками? Какой ожидала знак? Не знаю. Мое движение было непроизвольным.

Подняв голову, я беззвучно спросила: «Что это? Подарок или…»

И словно услышав мой вопрос, среди серой пелены появился просвет. Из него блеснул луч солнца и тут же исчез.

— Морис! — повторила я.

Его глаза напоминали водоворот: темная спираль неслась от края радужной оболочки и пропадала в зрачке. Зрачок походил на воронку, он затягивал, подчинял и лишал воли. Казалось, что загадочная, магнетическая сила подхватила мою душу и, вынув из тела, понесла ее в бездонный омут.

— Морис! — теперь уже простонала я, и этот стон был ему ответом.

Он почувствовал свою власть, почувствовал, что победил. Ни я, ни он не знали, сколько времени это будет длиться. Да это и не имело значения! Пусть миг, пусть месяц, пусть год. Для меня существовал только он, для него — только я. Он чувствовал себя мужчиной, я — женщиной. Женщиной, растворившейся в мужчине. И пусть я слаба и безвольна, полностью подчинена и опустошена. Такова цена за мгновения счастья.

* * *

С гребня волны я понеслась вниз, сначала ощущая только страх. Страх перед неведомой мощью, скоростью, напором. Бурлящая вода крутила, переворачивала, подбрасывала меня, и, оглохнув от ее рева, я вдруг почувствовала необыкновенную тишину. Страх пропал, я стала малой частью потока. Мощная энергия вдохнула новые силы, заставила почувствовать ее ритм и бесконечность Космоса. Передо мной проносились яркие звезды, меня касался жар пульсаров, свет и блаженство.

Раз за разом я переживала эти ощущения. Не успев отдышаться, я снова оказывалась на гребне волны и опять неслась вниз. За окном гостиницы, в которой мы остановились, по-прежнему шумел Париж, а в нашем номере пульсировало дыхание страсти.

Время от времени я приходила в себя и, всматриваясь в полумрак комнаты, думала:

«Вот оно — счастье! Сколько я буду пребывать в нем? День, неделю, год? Я чувствую непередаваемое единение со всем сущим, и это ощущение не сравнить ни с какими богатствами мира. Разве можно его приобрести за деньги? Разве оно имеет общее с тем, что называется «секс»? Тысячу раз — нет! Это чувство можно охарактеризовать как блаженство, как Божий дар, и достичь его без взаимной любви невозможно».