Джордан одета лишь в пижамные шорты и черную майку. На ней нет даже лифчика, поэтому мне видно твердые горошины ее сосков.
От осознания этого я сжимаю челюсти.
– И ты в этом спишь? – еле слышно бормочу я, едва шевеля зубами.
– Коул и не такой меня видел.
Делаю затяжку и сбиваю пепел средним пальцем.
– И?
– И что?
Я выгибаю бровь.
– Он прикасался к тебе?
До меня доносится ее тихий смешок.
– Возможно. – Джордан переводит взгляд на меня. – И, возможно, я не стану его останавливать. В конце концов, он же сын своего отца.
Я до боли сжимаю челюсти, а она, покачав головой, отворачивается в сторону.
Конечно же, она злится. И мне вполне понятно, почему. А еще я знаю, что мы часто совершаем глупости в порыве злости. Она отталкивает меня, а мне просто нужно время, чтобы все обдумать. Просто немного времени.
– Не делай этого, – прошу я.
– Тогда не задавай мне глупых вопросов.
Ее грудь поднимается и опускается от частого дыхания, а на лице отражаются страдания. Но я не знаю, что с этим делать.
– Это убивает меня, – шепчу я, косясь на окно ее спальни, чтобы убедиться, что Линдси не подглядывает за нами. – То, что ты спишь в его кровати, разрывает меня на кусочки.
– Так скажи им правду, – возмущается она. – Скажи своей бывшей, что она может сколько угодно жить в моей спальне, потому что я теперь сплю в твоей постели.
Она поднимается на ноги и, глядя в сторону, отряхивает задницу.