Я закатываю глаза, да так сильно, что, кажется, потягиваю мышцу.

– А теперь серьезно, Коннелли. Что ты здесь делаешь?

– Я приезжал повидаться с другом, и мне показалось, что это отличное место, чтобы выпить кофе перед возвращением в город.

– У тебя есть друг? Уф, какое облегчение! А то я видела тебя лишь в компании твоих товарищей по команде, и похоже, им приходится притворяться, что ты им нравишься, потому что ты их капитан.

– Я нравлюсь им, потому что я чертовски классный. – Джейк снова самодовольно ухмыляется.

От такой улыбки плавятся трусики. Именно так один раз описала его улыбку Саммер. Клянусь, у этой девицы какая-то нездоровая одержимость Коннелли. Например, среди фраз, которыми она пользовалась, когда говорила о нем, были: перегрузка от сексуальности, взрыв яичников, сексапильный, трахабельный.

Мы с Саммер дружим всего пару месяцев. Из незнакомок в лучшие подруги мы превратились буквально за тридцать секунд. Она перевелась к нам из другого университета, потому что случайно сожгла половину своего общежития – ну и как после этого не влюбиться в такую сумасшедшую? Саммер учится на факультете моды и дизайна. С ней всегда чертовски весело, и еще она твердо убеждена в том, что я неравнодушна к Джейку Коннелли.

Но моя подруга ошибается. Он и правда офигенно красивый парень и феноменальный хоккеист, но он не прочь «поиграть» и за пределами хоккейной коробки. Это, конечно, ни в коем случае не странно. Многие спортсмены предпочитают иметь в своем ближайшем окружении девушек, которые всегда согласны на: во-первых, просто секс, во-вторых, то, что они не являются единственными, и в-третьих, то, что они всегда будут на втором месте, каким бы видом спорта не занимался парень.

Но я не из таких девушек. Пусть я сама не против секса без обязательств, но пункты два и три для меня совершенно неприемлемы.

И стоит ли говорить, что отец шкуру с меня спустит, если я начну встречаться с ВРАГОМ. Папа и тренер Джейка, Дэрил Педерсен, на ножах уже много лет. Если послушать моего отца, то Педерсен в свободное от работы время приносит младенцев в жертву Сатане и проводит кровавые ритуалы.

– У меня много друзей, – добавляет Коннелли и пожимает плечами. – Включая одного близкого друга, который учится в Брайаре.

– Как по мне, когда кто-то хвастается, что у него много друзей, это означает, что у него их нет. Хотя тебя слишком стараются убедить в обратном, понимаешь? – Я невинно улыбаюсь.

– По крайней мере, меня никто не кидает на свидании.

Моя улыбка исчезает.

– Никто меня не кидал, – вру я.