– Конечно же «да», и добавил, что не смог бы работать организатором свадеб, если бы не верил в это. Любовь важнее всего.

«Ничего себе», – подумала я.

– Ты действительно в это веришь?

Уильям вздрогнул.

– О боже, нет!

В этот момент открылась дверь, и в проеме появилась Дебора. На ее лице исчез даже намек на слезы, накладные ресницы вернулись на свое законное место, а платье снова лежало идеальными складками. Она нервно улыбнулась нам, и я тоже расплылась в улыбке, хотя в голове все еще крутились слова Уильяма.

– Ты выглядишь прекрасно, – сказал он. – Давай сделаем это!

Она вложила руку в его протянутую ладонь, и они двинулись к лестнице. Визажистка с громким вздохом последовала за ними, а я осталась одна.

Сейчас в притворе[2] мама выстраивала свадебную процессию, поправляла лямки на платьях, лацканы на пиджаках, цветы в букетах и ленты в бутоньерках. Я вновь осмотрела ризницу, где о случившемся напоминало лишь несколько смятых салфеток. Торопливо собирая их, я задумалась: «Сколько еще невест охватывало подобное волнение в момент, когда они замирали на пороге между прошлым и будущим, не в силах совершить последний шаг?» Это вызывало во мне некоторое сочувствие, самую каплю. Ведь они сами должны были сделать этот выбор. А если его делали за них, то… тогда им действительно оставалось только плакать. Хорошо, что сейчас, судя по нарастанию органной музыки, свадьба уже началась. Я закрыла дверь и направилась на первый этаж.

* * *

– Я дала бы им лет семь, – сказала мама, подняв бокал вина. – За это время у них появятся пара детей и интрижка на стороне.

– Интересно, – ответил Уильям. Подняв свой бокал, он изучал его некоторое время, а потом добавил: – Я дам им не больше трех лет. Детей не будет, и они расстанутся друзьями.

– Думаешь?

– Скорее уж такое чувство, просто Дебора слишком нервничала перед свадьбой и спрашивала о настоящей любви.

Мама пару секунд обдумывала его слова.

– Ставка принята. Думаю, ты выиграешь этот спор. За здоровье.

Они чокнулись бокалами, а затем откинулись на спинки кресел и сделали по большому глотку. После каждой свадьбы, когда жених и невеста уезжали, а гости расходились по домам и гостиницам, мама с Уильямом проводили свой ритуал. Они выпивали по бокалу, вспоминали события прошедшего дня и делали ставки: сколько проживет вместе пара, которой они помогли пожениться. Меня всегда удивляло, с какой сверхъестественной точностью они предсказывали как результат, так и срок. И, если честно, это немного пугало.

А вот для меня настоящим испытанием всегда являлся отъезд молодоженов. Было в этом что-то особенное: все собирались вместе, чтобы проводить жениха и невесту. Здесь все чувствовалось иначе в отличие от церемонии, где все нервничали и старались сдерживать свои чувства, или приема, который больше походил на хаос, где размывались все детали. Отъезд молодоженов оставлял позади месяцы планирования свадьбы и означал начало долгой совместной жизни. Вот почему я так внимательно следила за лицами собравшихся, отмечая на них усталость, слезы или вспышки раздражения. В такие моменты я не заключала пари, а загадывала желания – просила счастливого конца для каждой пары.