Девушка сидела у меня на коленях, почти нос к носу, и плакала, но принялась целовать, как только почувствовала, что я зашевелился.

Застонав, я потер шею и перевел взгляд на Уилла, который дергал ручку и всем телом толкал дверь.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить произошедшее, однако, глянув через лобовое стекло, я увидел, что нас окружало.

Гребаная река. Господи.

– Ты в порядке? – спросил я у Уинтер.

– Да.

Осмотревшись вокруг, я заметил, как вода заливала салон через вентиляторы и приборную панель, заполнив его уже наполовину.

Твою мать.

Капот погружался в реку все глубже. Я выглянул в окно. В машине Андерсона, перевернувшейся вверх тормашками и также медленно тонувшей, никто не подавал признаков жизни.

Уинтер спрыгнула с меня. Следуя примеру Уилла, я потянул свою ручку и изо всех сил ударил плечом в дверцу.

Мутная вода начала покрывать окна. Я дергал снова и снова, только чертова дверь никак не поддавалась.

Перебравшись в багажник, я попробовал открыть заднюю дверь и разбить окно. Уинтер на ощупь перемещалась от одной дверцы к другой, нажимала кнопки в попытке опустить стекла, в то время как Уилл ударил по своему окну бейсбольной битой.

– Успокойся на секунду! – заорал я на него.

Мы ушли под воду. Если он разобьет стекло, поток быстро затопит салон, а нам нужно было подумать.

Я так сильно надавил на дверцу багажника, что мои мышцы запылали от напряжения.

Черт, черт, черт, черт… Думай.

Проклятье.

С трясущимися коленками я вернулся на переднее сиденье, плескаясь в ледяной воде, и взял на руки дрожавшую Уинтер. Вода доходила нам уже до груди.