– И я тебя, бабушка.

Я оговорилась, но почему-то не тороплюсь исправить ошибку.

И тетя тоже меня не поправляет.

Ян высаживает нас около пекарни и вручает Поппи связку ключей от старой квартиры Рико.

– Она в вашем распоряжении, живите там, сколько захотите. А я сам пока переберусь к Елене.

Люси помогает Поппи переодеться в ночную сорочку и уходит спать на диван в гостиной. Я смачиваю платок и вытираю им мягкие щеки тети.

– Всегда мечтала еще хоть раз переночевать в этой комнате, – говорит она, глядя на стену над дверью. – Рико вырезал здесь наши инициалы. Их просто не видно, но они все еще там.

– Я знаю. Он очень тебя любил.

– И сейчас любит, – напоминает Поппи, и мне становится стыдно, что я употребила прошедшее время.

Свежие простыни похрустывают, когда я укрываю ими тетю, которая сворачивается, как котенок. Я устраиваюсь рядышком и выключаю лампу на прикроватном столике. В комнату с площади просачиваются полоски янтарного света.

– Ты позвонила Броуди в Пенсильванию? – спрашивает Поппи.

– Да. – Я мысленно благодарю ее помощника по хозяйству. – Он сказал, что будет с радостью присматривать за фермой до твоего возвращения. И просил тебе передать, что каждый день занимается выездкой Хиггинса и держит его в форме.

Поппи кивает:

– Броуди отказался от прибавки жалованья, хотя, видит Бог, деньги ему не помешают. Я тебе говорила, что он потерял ногу во Вьетнаме? Никогда ни одной жалобы от него не слышала. Настоящий мужчина, весь в покойного отца.

Сейчас даже кажется странным, что у Поппи была другая долгая жизнь без Рико. У нее были отношения с отцом Броуди, которого она называла своим компаньоном. Жизнь моей прекрасной тети близится к концу, и мне хочется узнать, жалеет ли она о чем-нибудь.

– А тебе никогда не хотелось снова выйти замуж? Родить еще детей?

– Нет, – не раздумывая, отвечает Поппи. – Хотя я действительно любила Томаса.

– Отца Броуди? А разве он не был для тебя просто… утешительным призом?

Тетя поворачивается ко мне: