Сигналит рация доктора. Он хмурится и говорит:

– Простите, мне нужно отлучиться на время. Скоро вернусь.

Я думаю о том, кого целовала на прошлой неделе, когда в голову приходит одно воспоминание. Я прижимаю руку ко рту и говорю:

– О боже, Филипп. Где Дэнни? Ты видел его сегодня? Как он себя чувствует?

Филипп потрясенно смотрит на меня. Он гадает, почему я беспокоюсь о Дэнни, но потом складывает два и два и спрашивает, не веря своим ушам:

– Дэнни? Ты целовала Дэнни?

Я слегка улыбаюсь и качаю головой.

– В губы?

Эй, здесь я болею. Перестань задавать столько вопросов.

– Эм, да.

– Когда? – Он строго смотрит на меня. – И важнее всего – почему?

Ладно, я ценю тот факт, что он беспокоится за меня, ушел из бара и привез сюда, но, по-моему, это не его дело. Так я ему и говорю:

– Это не твое дело, Филипп.

Кажется, он мною недоволен. Может, я немного поиграю с мистером «Сую Свой Нос Не В Свои Дела».

Поэтому я вздыхаю, словно готова во всем признаться.

– Отлично. Это произошло несколько дней назад, но ничего такого не было, правда. Просто Дэнни есть Дэнни.

– Что, черт возьми, это означает?

– Это означает, что он зашел и поцеловал меня. Ты же знаешь Дэнни. Ему не нужна причина. Он просто делает, что ему заблагорассудится.

Филипп сидит в углу с открытым ртом. Выражение его лица смешит меня, но я стараюсь не улыбаться.

Приятно знать, что я могу серьезно болеть, но не терять чувство юмора.