Я пытаюсь выглядеть озадаченной.

– Это твоя работа, Джейдин. Свеча красиво украшена, и я знаю, что это сделала ты. – Она щурится, глядя на меня, и упирает руку в бок. Ее тон становится угрожающим:

– Чья она?

– Моя работа? Но я никогда раньше не украшала свечу, – ну, кроме этой, – ни разу в жизни. О чем ты?

– Это, – указывает она на бантик, – похоже на бантики, которые ты делала для рождественских подарков.

Вот черт!

Эта девушка очень наблюдательна и, возможно, слишком умна – себе же во вред. Я гадаю, проводила ли она криминалистический анализ коробки. Наверное, сейчас она скажет мне, что проверила ее на отпечатки пальцев.

Черт! Знала же, что нужно надеть перчатки.

– Позволь посмотреть на твою руку, – требует Лори, хватая меня за левую руку, скорее всего собираясь взять отпечаток и предъявить обвинение.

Но вместо этого я вижу, как она сердито смотрит на мой палец без кольца.

Она поражает меня, задав вопрос:

– Ты обручилась, Джейд?

Она смотрит на меня с серьезным видом. Мне трудно не рассмеяться ей в лицо истеричным смехом, но я сдерживаю себя, потому что я хорошая подруга, и понимаю, что она расстроена. Но ее следующий вопрос чуть не выбивает почву из-под моих ног.

– Вы с Филиппом наконец-то очнулись и теперь вместе? Ты сегодня будешь передавать эту свечу?

Ладно, ха-ха, может, она и не так умна.

Лори уперла руки в боки, поэтому у меня создается впечатление, что говорит она серьезно. Боже, жаль, что я не записываю это на диктофон, чтобы попозже посмеяться.

– Я? Обручена? И с Филиппом-то? Ты серьезно? Я встречаюсь сейчас типа с двумя, может тремя, разными парнями, и среди них нет Филиппа! И кстати, завязать вот такой бантик, – говорю я с видом знатока, играя ленточками, – могут в любом цветочном магазине. Или магазине подарков.

Присмотревшись к свече, она вздыхает, отчего ее кудри отскакивают от лица.

– Джейдин, это сдает тебя.