– Тесса, ты должна выдвинуть обвинения. Они отпустят его!

Она покачала головой.

– Мне плевать, что он спас тебе жизнь! – его взгляд стал жестким. – Он хищник. Он не должен быть исключением.

– Я знаю, но…

– Ты должна защитить себя, – он повернулся к ней, крепко сжимая обе ее руки. – Это должно быть на первом месте, перед добротой.

Так вот о чем он думал? Тесса подняла брови. Она предположила, что раньше это был ее девиз.

Ее взгляды на жизнь в одной цитате. Если бы только жизнь действительно была черно-белой. Конечно, она все еще верила в доброту. И в битвы тоже. Только вот «всегда» больше не было ее руководящим принципом.

Она высвободила руки и посмотрела через лобовое стекло в глубокую черную пустоту вокруг них.

– Дело не в доброте, – объяснила она. – А в том, что надо идти вперед.

Теперь Тесса это понимала. Нужно контролировать свои фобии. Нельзя всегда полагаться на суды и тюремные камеры. Она не сможет по-настоящему освободиться от Блэра Дункана, пока они оба живы, – пока она не найдет способ жить своей жизнью, не думая о нем каждый божий день.

Она посмотрела на Эрика. Он наклонился вперед, упершись лбом в руль и массируя пальцами основание черепа. Тесса потянулась к нему и притянула его голову к себе на колени.

– Сделай глубокий вдох, – приказала она, и почувствовала, как он делает вдох через ее колени. – Вот так. Задержи дыхание, пока я считаю. Тихуана раз… Тихуана два… Тихуана три… Тихуана четыре… Тихуана пять…

Когда он сделал упражнение, его плечи расслабились. Она успокаивающе провела пальцами по его волосам.

– Ну как? Лучше?

Эрик снова сел, потирая затылок.

– Немного.

Обнимая Эрика, Тесса положила дневник на приборную панель. Сейчас она подняла его и бросила ему на колени. Затем она ткнула большим пальцем в заднюю часть фургона. Эрик нахмурился, в замешательстве глядя на нее.

– Давай, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты сделал запись в дневнике. Запиши все, что чувствуешь, а потом мы это обсудим.