– У меня слабая сила воли. Что тут поделаешь? Я позвоню тебе завтра.

Джули повесила трубку. Мэтт загрузил новый плейлист и пристукивал ногой в такт музыке. Зачем Дана сказала о его руках? И о поцелуях? Фу. Как ей теперь на него смотреть? Она не должна знать про него такие вещи.

– Извини, – произнесла она. – У меня был важный разговор об учебной группе.

– Я так и понял. Схожу на кухню, возьму что-нибудь попить. – Мэтт поднялся на ноги. – Кстати, как дела у Даны?

– Эээ… – Джули отвела взгляд. Теперь ей на глаза постоянно попадались его руки. – Кхм. У нее все хорошо. Извини.

Джули мысленно застонала, когда Мэтт вышел из комнаты. Какой позор. И теперь ей придется как-то удалять из головы мысли про то, чем может заниматься Мэтт, когда не сидит за клавиатурой, не делает сэндвичи для Селесты и не складывает свои ботанские футболки.

На кухне зазвонил домашний телефон, и Джули резко выпрямилась.

Через несколько минут она услышала, как Мэтт бегом спускается с лестницы. Потом с первого этажа послышался какой-то стук. Что он там делает?

Джули бросилась на первый этаж.

– Мэтт?

Джули нашла его на кухне: он яростно перерывал содержимое настенных ящичков.

– Куда делись мои чертовы ключи? – Он похлопал себя по карманам и окинул взглядом столики.

– Мне кажется, они висят у входной двери. Ты куда?

Мэтт пробежал мимо нее, и она последовала за ним в коридор.

Он уже схватился за ручку двери, но вдруг замер, а потом повернулся к ней лицом. Оно пылало от ярости.

– Я говорил тебе. Черт побери, я тебе говорил, Джули! – Он на нее кричал.

Она отошла на шаг назад. Никогда еще она не видела его в таком состоянии.

– Ты о чем?

– Мне позвонила мама Рэйчел. У Селесты истерика.

– Что случилось? – Джули сняла с крючка толстовку и побежала к двери. – Мне казалось, она так уверена в себе.