– Нет.

– Это настоящее чувство. – Он показал на нее и себя. – Мы с тобой настоящие.

– Нет. Нас с тобой не существует, Мэтт. Теперь это невозможно.

– Не говори так, Джули, пожалуйста. Не говори так. Я влюбился в тебя. А ты влюбилась в меня.

Она откинула волосы с его лица и сделала шаг вперед. Такое она никак не могла починить. Она установила шарниры на Картонного Финна, но от боли и лжи шарниры не помогали. Да и она сама была слишком разбита, чтобы помочь ему собрать себя по частям. Ее сердце разрывалось на части. Она скучала по Финну. Скучала по тому Мэтту, которого знала. Сейчас он выглядел таким измученным, таким исстрадавшимся… Она погладила его по волосам и взяла его лицо в ладони. Если бы она могла избавить его от мучений, она сделала бы это. И она знала, что он сделал бы то же самое для нее.

Джули потянулась к нему и нежно его поцеловала. На этот раз намеренно. Она отдавала себе отчет, что делает. Губы Мэтта следовали за ее губами, и она ощущала его чувства, его невыносимую боль. Джули разрешила себе раствориться в этом мгновении. Так было проще. Не нужно было думать и пытаться осознать произошедшее. Она снова и снова вспоминала слова, которые он написал ей от лица Финна: «Теперь, оглядываясь назад, ты удивляешься, что не поняла все давным-давно. А дело в том, что ты полагалась на факты, а не на ощущения». Мэтт пытался ее подготовить.

Но она больше не знала, кто этот парень – этот израненный, запутавшийся парень, целовавший ее так, будто они никогда не увидятся вновь. Будто ему не было нужно ничего, кроме нее. Теперь по ее щекам тоже текли слезы. Джули целовала его все яростнее; она хотела, чтобы этот поцелуй длился бесконечно, но знала, что это невозможно. Она позволила себе раствориться в нем еще на несколько минут, потому что его рот, его губы, его язык, его поцелуй… Это мгновение заслонило от нее реальный мир и унесло с собой ее тоску. Его ладони скользили по ее спине и рукам, словно он отчаянно пытался показать ей, как сильно она нужна ему. Она подавила всхлип и, оторвавшись от его губ, принялась целовать его щеки и шею, прижимаясь к его футболке. Она провела пальцами по его груди и обхватила его за талию, притягивая к себе. Ей хотелось обнять Мэтта, пусть и в последний раз. Он обвил ее руками и прижался к ней. За этот год он не раз обнимал ее, и тогда она чувствовала, что ей ничего не грозит. И это было совершенно естественно и так легко. Так легко, что у нее ни разу не возникло никаких вопросов. Но теперь ничего из этого не имело значения, потому что все, что произошло до этого дня, было обманом.