– Послушай, это, конечно, не мое дело, и я не до конца понимаю, что произошло за этот год, но я вижу, что вы с Мэттом рассорились. Я пытался поговорить с ним, но… Ты знаешь Мэтта. Ему трудно открывать другим свое сердце. Тем не менее, я в общих чертах знаю, что он писал тебе сообщения от лица Финна. – Джули хотела возразить, но Роджер жестом ее остановил. – Я согласен. Это странное решение и к тому же неправильное. Однако как бы ты на него ни злилась, я надеюсь, ты ценишь усилия, которые он приложил, чтобы привлечь твое внимание.

Джули подняла на него взгляд.

– Наверное.

– Ты можешь представить, сколько времени он тратил на то, чтобы подделывать эти фотографии? Придумывать новые виды волонтерства? А чтобы отправить посылку Селесте, бедняге пришлось разыскивать старого знакомого, который живет за границей, пересылать посылку ему и просить, чтобы тот выслал ее назад, чтобы на ней стояли настоящие штампы. Я уж не говорю о том что ему приходилось все это запоминать, чтоб не путаться в собственных рассказах. – Он улыбнулся. – Ну же, Джули. Не может быть, чтобы его старания пропали впустую.

– Вся эта ситуация тяжело мне далась, – проговорила она. – Глупо такое говорить, зная о том, что переживала ваша семья, но…

– Ты тоже имеешь право на чувства, – перебил ее Роджер. – Мэтт поступил как идиот. Возможно, у тебя были и другие причины для сомнений. Никак не связанные с Мэттью.

– Я не знаю, чему верить… кому верить.

Роджер склонил голову набок.

– Знаешь, у Финна хорошо получалось ладить с девушками. Он всегда вел себя уверенно и учтиво и был… притягательным. Да, необыкновенно притягательным. Но Мэттью тоже уникальный мальчик, хоть и по-своему. Ему наверняка было трудно конкурировать с Финном, а теперь, когда Финна больше нет, ему приходится еще тяжелее. Память о покойных невозможно превзойти. Милая, Мэтт не самый обходительный юноша, но у него большое сердце. – Роджер похлопал Джули по руке. – Ох, Джули. Может, затея Мэтта и оказалась кошмарной, но не забывай о его сердце.

В голове Джули промелькнули воспоминания прошлого года: вот Мэтт приехал за ней к ее несуществующей квартире. Вот Мэтт рассказывает ей про шрифтозадротов. Вот неохотно везет покупать шарниры для Картонного Финна. Обменивается с ней письмами о снежных скульптурах. Лежит с ней под елкой. Спорит, остроумно отвечает, защищает свои дурацкие футболки. Она вспомнила часы, которые они провели в его комнате, и то, как он согревал ее, когда она вышла из ледяного океана. И как он ласково касался ее, когда они лежали в его кровати ночью после вечеринки Селесты. Выражение его лица, когда он наконец рассказал ей о своих чувствах. Как хорошо ей было просто находиться с ним рядом. И то, как мир переставал вращаться, когда он ее целовал.