Саид заехал за нами утром, помог загрузить чемоданы в багажник, и мы отправились в Каир. Я всю дорогу крутила в руках плюшевого мишку, любимую игрушку Валида. В последнюю минуту я решила взять его с собой — пусть будет моим талисманом и памятью о сыне.

К двум часам мы оказались в аэропорту. Саид чинно пожал руку моей маме; она тут же отошла в сторону и шепнула мне, что не хочет мешать нашему прощанию. Я растерялась, не зная, что говорить. Мы вроде бы не посторонние — люди, у которых столько общих воспоминаний, не могут быть друг другу чужими. Саид тоже мялся на месте, не зная, что сказать.

— Прости меня, — прошептала я. — Прости за все. Я была плохой женой и во многом перед тобой виновата. Не держи зла.

Саид кивнул.

— И ты меня прости. Мы оба виноваты и оба наказаны. Ты когда-нибудь приедешь в Египет?

— Не знаю. Как-то не думала об этом. Но вряд ли.

— Если надумаешь, напиши мне или позвони.

— Хорошо. Ты тоже напиши мне как-нибудь, если будет настроение. Расскажи, как живешь.

— Ладно. Ну, вам, наверное, пора?

— Да. — Я поставила чемодан на колесики и в нерешительности обернулась. Саид легко коснулся моей щеки.

— Прощай.

— Прощай, — эхом отозвалась я и пошла к маме, еле сдерживая слезы. Только бы не расплакаться у него на глазах, только бы не расплакаться…

— Аня, — окликнул Саид.

Я обернулась.

— Можно задать тебе вопрос?

— Ну конечно.

— Ты меня любила?

Я опешила.

— Конечно. Иначе почему вышла за тебя замуж? И какое это сейчас имеет значение?

— Никакого, — признал Саид. — Просто я очень много думал о том, что с нами произошло. И до сих пор не могу понять. Не могу понять: что случилось, что было у тебя в голове, почему ты хотела увезти Валида.