Пока Филип нудно пересказывал последний просмотренный им документальный фильм, Стелла витала где-то вдалеке. Она поймала себя на мысли, что думает о благотворительном ужине. В ее вымышленной версии того вечера Майкл ее не бросил. Вместо этого он заявил, что безумно влюблен в нее. Филип, вне себя от ярости, вызвал его на дуэль, и они вышли на улицу, к ближайшему бассейну. Поскольку мечей под рукой не оказалось, пришлось воспользоваться клюшками для гольфа.
Стелла улыбнулась своим причудливым мыслям, но Филип принял это за одобрение и стал рассказывать более оживленно, вставляя тут и там изобличительные политические комментарии.
Стелла подумала: как бы выглядел поединок между кэндоистом и фехтовальщиком? Было бы забавно, если бы они использовали айроны и паттеры[8] – конечно, при условии, что у них хватило бы самообладания не забить ими друг друга до смерти. Вот бы в каком-нибудь корейском сериале показали эту сцену. Она бы пересматривала ее снова и снова.
Герою даже не обязательно побеждать. Чтобы добиться девушки, достаточно за нее сражаться. Если он потерпит поражение, она только крепче его поцелует.
Когда они с Филипом вышли из ресторана на оживленный тротуар, он улыбнулся Стелле и взял ее за руку.
– Кажется, мы неплохо ладим, Стелла. Надо будет повторить.
И потянулся, чтобы поцеловать ее.
Идя вместе с Цюанем к их любимому гриль-бару на Юниверсити-авеню, Майкл невольно оглядывался по сторонам в поисках Стеллы. Вряд ли она решила бы пройтись по магазинам на ночь глядя, но вдруг.
Но все равно он оказался не готов увидеть ее возле ресторана средиземноморской кухни через дорогу. Волосы, как обычно, стянуты в пучок, очки на месте, как и привычная оксфордская рубашка, юбка-карандаш и туфли с острыми носками. Его Стелла, его умная, сладкая…
А это не Филип ли Джеймс? Он что, собирается ее
Майкл вскипел от гнева.
Мышцы напряглись, и он дернулся вперед. Но Цюань крепко схватил его за плечи и остановил.
– Спокойно, старик.
Прежде чем губы Филипа успели коснуться ее губ, Стелла отвернулась и сделала шаг назад. Отдернула руку, которую он сжимал, и что-то сказала. Слов издалека не было слышно, но это явно был отказ.
Вместо того чтобы принять это по-мужски, Филип двинулся на нее с хищным блеском в глазах.
– О'кей, теперь он сам напрашивается, – сказал Цюань.
Он отпустил Майкла, и тот одним прыжком пересек улицу. Если по дороге и ехали машины, то он их просто не заметил. Прошел между ними. Прежде чем этот ублюдок Филип успел прилипнуть своими погаными губами к отвернувшейся Стелле, Майкл оттолкнул его от нее и врезал кулаком в глаз.